Об этом мистическом советском порыве, среди огней электросварок, грохота сваебойных машин, липких цистерн с сырой нефтью, вспоминал я, глядя из вертолета на бело-розовые города, всплывавшие из тумана над Обью.
ВЫ ПОМНИТЕ, КАК В АВГУСТЕ 91-ГО ИЗ МОСКВЫ УХОДИЛИ ТАНКИ, утекали войска, разбегались партийцы, прятались разведчики, пустели министерства, опечатывались штабы? Казалось, разверзается бездна, открывается "черная дыра", в которую начинают проваливаться армии, флоты, громадные ломти территорий, величественные города, могучие заводы. "Советская цивилизация", с дырами в бортах, с опустелыми палубами, погружалась в темные воды истории, оставляя на поверхности мелкую рябь.
Нефтяные города и месторождения тонули вместе со всей страной. Ежегодно добыча падала вдвое. Сокращались добывающие подразделения. Мощные централизованные структуры дробились на осколки, каждый из которых доставался алчному хищнику. Временщик делал несколько запойных нефтяных глотков, губил скважины, бросал исковерканное оборудование, заливал тундру сырой нефтью. Исчезал бесследно. Появилось множество ловких наглых посредников, перекупавших добытую государством нефть, гнавшую ее за кордон, скрывая налоги, выхватывая у министерства квоты на "трубу", лицензии на добычу, платя госчиновникам гигантские взятки, оставляя голой казну. Рушились буровые, горели нефтепроводы, разбегались спецы, пустели в городах микрорайоны. Нефтяникам не платили зарплату, и они уезжали на юг. Шла война за обладание скважинами. Гремели автоматные очереди. По весне из проталин появлялись остроносые, отрешенные лица неудачников. Нефтяная, заселенная и освоенная планета пустела, вымирала, погружалась в хаос, превращалась в пустырь, на который надвигались мхи и лишайники. Государство съедало само себя, отгрызало свои конечности, вырывало себе язык и глаза, выпарывало из себя печень и легкие. Казалось, с русской нефтью, как и с русской армией, русским космосом, русской литературой, покончено навсегда.
Однако на этот пустеющий, усеянный обломками и костями пустырь, что раскинулся на громадных приобских пространствах между Нефтеюганском, Стрежевым и Сургутом, ступила нога ЮКОСа.
МЕСТОРОЖДЕНИЕ "ПРИОБСКОЕ", КУДА ИЗ НЕФТЕЮГАНСКА ПРИНЕС МЕНЯ ВЕРТОЛЕТ. Технология добычи отличается от того, что я помнил и знал, как отличается сверхточная, влетающая в форточку ракета от свирепой, бьющей по площадям бомбы.
Буровая — железная громада, мерно гудящая насосами, дизелями, чавкающими механизмами. Турбобур на глубине двух километров неуклонно пробирается к черной подземной линзе. Вертикальный ствол разветвляется целым кустом расходящихся в стороны скважин. Гибкая стальная колонна, которой управляет бурильщик, напоминает чуткий и точный зонд, каким хирург проникает в глубь кровяных артерий. Бурильщики, меняя друг друга, подобны недремлющей корабельной вахте. Стоят под громадной мачтой, над которой полыхают звезды, мерцают северные сияния, туманится красное солнце, летают свирепые молнии. Буровая медленно, от скважины к скважине, плывет по тундре, опуская щупальца в слепые глубины, нащупывая нефть.
К свежему, влажному проколу, в котором бурлит и рвется к поверхности нефть, подъезжают трактора, агрегаты, цистерны на гусеничном ходу. Обрабатывают скважину, как в операционной обрабатывают рану. Закачивают жидкости, промывают растворами, укрепляют стенки, вживляют трубы, берут под контроль слепые неуправляемые силы глубин, замеряя их угрюмые, в колебаниях и перепадах, параметры.
Работающее нефтяное поле напоминает завод под открытым небом, где разноцветные трубы, изгибаясь, уходят под землю. По одним трубам из пласта выпирает нефть. По другим, поддерживая давление в пласте, закачивается вода. То место, где сталь касается грунта, безупречно-чистое, стерильное, без нефтяного жира, без слезящихся маслянистых потеков, словно металл естественно произрастает из почвы.
Еще недавно безлюдная топь покрыта дорогами, прочерчена нефтепроводами, в проблесках высоковольтных трасс, с возникающими среди мелколесья серебряными цилиндрами, ажурными конструкциями, легкими корпусами производственных зданий. Работают автоматы, драгоценные насосы и сепараторы. Каждая скважина оснащена электронными датчиками, посылающими на диспетчерский пульт сведения о ее биениях и ритмах, о качестве добываемой нефти. В кабинете с кондиционером женщина-оператор с модной прической, наблюдая за работой компьютера, поблескивает колечком с бриллиантиком.