Политическая биография Исаева начиналась вовсе не с анархизма. В школьные годы Андрей Константинович был убежденным сталинистом и даже спал под большим портретом Сталина. Однако потом, на подготовительном отделении при педвузе, познакомился с другим абитуриентом — Алексеем Василевецким, который признался ему под большим секретом, что он "неотроцкист". Не знаю, спал ли в эту ночь Исаев, или думал, не пойти ли на Лубянку, но потом, видимо, решил повременить, а пока тоже начать бороться с "неправильной" властью.
Было основано "тайное общество" с громким названием "Организационный комитет Всесоюзной революционной марксистской партии". Деятельность комитета заключалась в том, что его члены должны были ездить в автобусах и распускать слухи о том, что общественный транспорт скоро подорожает на 10%. Неизвестно, насколько удалось поколебать устои режима такими слухами, но основателя комитета забрили в армию в тот недолгий период, когда студентам не давали отсрочек. Службу Исаев проходил в охранных войсках, и там сумел неплохо устроиться. Молодой боец напоказ усердно штудировал том Ленина. Замполит на всякий случай выдал солдату ключ от Ленинской комнаты и велел никому во время занятий не беспокоить и "грязной работой" не загружать.
Первые альтернативные выборы народных депутатов СССР показали: начало смутного времени открывает для начинающих демагогов и проходимцев очень заманчивые перспективы. Безвестный прежде захудалый питерский адвокат Собчак ударом ноги распахивал перед собой кремлевские двери, прежний товарищ по неформальским посиделкам Станкевич мелькал на всех экранах. А чем хуже Андрей Исаев? От жизни он хотел многого: позже, добравшись до думских высот, своим приятелям перестроечных лет он на полном серьезе признавался, что хотел стать президентом Советского Союза, а до того собирался в генсеки.
В то время все были социалистами, незадачливый реформатор, отмеченный пятном на лбу, убедил всех, что прежний социализм был плохой и надо бы его улучшить. Исаев создал клуб "Община", пропагандировавший истинный, самоуправленческий социализм, потом пытался демократизировать комсомол, возглавить молодёжную "межрегионалку". Но "истинных социалистов" тогда было полно, из общей массы не выбьешься, а козырные места уже достались людям с более высоким статусом. "Выбиться в люди" очень хотелось. Но как сделать это?
Чтобы выгодно отличаться от скопища мелких улучшателей социализма, Исаев вместе со своим тогдашним сподвижником Шубиным извлек из архивов идеи Бакунина и объявил себя наследником анархо-синдикалистов. Была сделана ставка на профсоюзы, но дружба с только что возникшими свободными профсоюзами не заладилась. Зато перед самым ГКЧП его заметили старые профсоюзы, от Шмакова поступило предложение редактировать газету "Солидарность".
Умение находить общий язык с той самой бюрократией, которую когда-то обличал со всей анархистской страстью, стало тем самым ноу-хау, которое обеспечило Исаеву успех. Ему далось умение и рыбку съесть, и в лодке остаться, защищать на словах народ, сотрудничая с угнетателями на деле. Бывшие сподвижники-анархисты на него за это не на шутку обиделись, ведь многих из них сагитировал в анархизм лично Исаев, но тот смог успокоить их, заверив в своей "верности идеалам анархизма".
До поры до времени сотрудничество с профбоссами бывший анархист объяснял тонкостями тактики и прикрывал "левой фразой". Радикально Исаев присмирел после того, как у него случился приступ обычного гастрита. Когда в ведомственной больнице для профбоссов его довольно быстро вылечили, он понял, что если вдруг окажется оппозиционером и маргиналом, то власти могут лишить его качественной медицинской помощи. Прямо в больничной палате Исаев, прежде по-бакунински бравировавший атеизмом и антипатриотизмом, спешно крестился. Вряд ли потому, что обрел веру — скорее предпочел уладить дела так, чтобы и "там" ему было не менее комфортно, чем здесь.
Очень показателен конфликт, который превратил Исаева из человека, пытавшегося хоть как-то согласовать идеалы и поступки, в законченного карьериста. В 1992 году "Солидарность" стараниями коллектива превратилась в яркую ершистую газету с талантливыми публицистами, оригинальными рисунками и хорошим дизайном. Ругали приватизацию, задирали мэра, объясняли рабочим, как устраивать забастовки, а сами получали от шмаковских профсоюзов сущие гроши. Потом журналисты решили сами создать профсоюз и добиться достойной зарплаты и нормальных условий труда. На это работодатель в лице Московской федерации профсоюзов и лично Андрей Константинович Исаев ответили локаутом, поголовным увольнением всех "золотых перьев редакции" — бывших товарищей по борьбе. Газета превратилась в скучный ведомственный листок, пачками пылящийся в профкомах…