В "Справке об обстановке в Республике Дагестан и мерах по ее стабилизации", в частности, говорится: "Накопление нерешенных социально-экономических и политических проблем приближается к критическому уровню. Дальнейшее их игнорирование, (как и попытка "загнать вглубь" силовыми методами) уже в краткосрочной перспективе способно привести к резкому росту акций протеста и гражданского неповиновения, к неуправляемому развитию событий, логическим завершением которого станут открытые социально-групповые, межэтнические и конфессиональные конфликты". По данным ВЦИОМа, более половины жителей Дагестана готовы участвовать в разрешенных акциях протеста (в среднем по ЮФО этот показатель равен 34%) и не менее 29% — в несанкционированных протестных акциях (по ЮФО — 10%). При этом 15% жителей республики, "по сути, готовы к экстремистским действиям": 8% готовы захватывать здания и перекрывать дороги и 7% — применять оружие.
Нарастание террористической и криминальной активности заставляет Кремль искать новые подходы к урегулированию ситуации на Северном Кавказе. Недавнее заявление Владимира Путина о создании двух новых военных баз в Дагестане и Карачаево-Черкесии, решение о распространении зоны контртеррористической операции на территорию всех кавказских республик свидетельствуют, что Кремль готовится к самому худшему сценарию развития событий.
Эксперт Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов считает, что этнополитическая ситуация на Северном Кавказе все больше напоминает парад суверенитетов начала 1990-х годов. В зону нестабильности втягиваются территории, еще вчера считавшиеся "оазисами мира". Дагестанско-чеченский, балкарско-кабардинский, осетино-ингушский конфликты обострились вновь, как и в 1991-1992 гг. Но если "первое издание" этноконфликтов можно рассматривать как отсроченный платеж по советским долгам (депортации 1943-44 гг., территориальное межевание ленинской и сталинской эпох), то нынешнее "возрождение" межэтнической напряженности вызвано провалами и ошибками российской власти периода "укрепления вертикали".
ПРИЧИНЫ ВОЗГОРАНИЯ
По мнению аналитиков ИНС, нестабильность в кавказском регионе в значительной мере обусловлена низким уровнем жизни, застойной безработицей, коррумпированностью региональных элит и, как следствие, снижением доверия населения к официальным общественным институтам. Эти нерешенные проблемы являются общими для всего северо-кавказского региона.
Кавказские регионы находятся сегодня в глубокой экономической депрессии. Валовый региональный продукт в два раза ниже среднего по стране. Действующие остатки экономической инфраструктуры приватизированы правящими кланами. Количество малых предприятий в полтора раза ниже, чем среднем в России, причем и их количество постоянно сокращается. Основные системообразующие предприятия, на которых работало большинство русских специалистов, находятся в кризисе либо полностью разрушены.
Вторым важным фактором нестабильности является исход с Восточного Кавказа русского населения, которое до начала 90-х годов выполняло роль социально-политического "амортизатора". Если в начале 90-х русские считались пятым по численности этносом Дагестана, то в течение 90-х — начала 2000-х годов их численность сократилась вдвое. По данным Всероссийской переписи населения, русские в Дагестане составляют 4,7% от общей численности населения республики, или 120 тыс. человек, за последние четыре года из республики уехало 20 тысяч русских. И пока в Махачкале торжественно готовятся открыть памятник русскому учителю, еще живые русские учителя собирают вещи. Сами русские связывают свой отъезд с отсутствием работы и растущей враждебностью местного населения. Уровень правоохранительной системы кавказских республик не позволяет русским рассчитывать на адекватную защиту от посягательств на их жизнь и имущественные права.
Вслед за русскими из этих регионов потянулись другие русскоязычные этносы, а затем стали покидать родные места коренные народности северокавказских республик. Так за пределами Дагестана сейчас постоянно проживает более 700 тысяч дагестанцев, а в самой республике находится чуть более двух миллионов человек. Сегодня объем вливаний, поступающих из кошельков многочисленной кавказской диаспоры в России, многократно превышает объем всех официальных трансфертов. Можно сказать, что оставшееся на местах население кавказских республик во многом живет благодаря параллельной финансовой системе.