ШКОЛА УМОЛЧАНИЯ
Александр Синцов
ШКОЛА УМОЛЧАНИЯ
От Белгорода до Борисовки рукой подать. Километров пятьдесят. Едем на изношенном "Фольксвагене", десять человек, по сотне с носа. На четвертой скорости крыша вибрирует, сиденья болтаются. Машина — бросовая. А окрестности великолепные. Райская Россия. Меловые горы. Белые разрезы на лесистых уклонах. Неохватные взглядом поля кукурузы пожухлой, ждущей комбайна.
Русский юг. За холмами — Украина. Можно сказать, враждебный край. Улучив время, побывал в Харькове. Другая страна. Хотя язык кругом русский, но нет ощущения родины. Как ни презирай политику, злобную местечковую самостийность, уродливую пассионарность, как ни возвышайся над национальным коллективизмом, все-таки граница, государственность сжимает душу, если ты на чужбине, и наоборот, дают чувство свободы в пределах отечества. Белгород — это наша земля. Пограничье.
Здесь дети растут в атмосфере корневой культуры. Другой разговор — о проблемах обучения, воспитания. Вообще о возможности образования. Я побывал в трех школах. В райцентровской образцово-показательной, где директором женщина термоядерной мощи, умеющая выбивать средства для своего педагогического предприятия. В сельской восьмилетке, которой руководит затурканная жизнью и капитализмом пожилая "учителка". И в начальной, имеющей в штате всего одного учителя, он же и директор.
Этот человек заинтересовал меня больше всего. Ему за тридцать. Высокий. Сильный. Лицо — вальщика леса, докера, шахтера. И вдруг — директор школы, в которой дети до десяти лет. Спрашиваю, что его подвигло на такое деликатное поприще. Отвечает: детей люблю. Во время беседы за "чашкой чая" открылась и другая его страсть. Он литературу любит. Сам сочиняет. Издал на свои деньги сборник рассказов. Продвинутый и оригинальный человек. Будучи всего лишь нянькой, утирателем носов у малышей, он мыслит широко.
— Я бы вообще отказался от преподавания литературы. Ее вполне может заменить занимательное литературоведение. Достаточно с учениками вести разбор художественных достоинств того или иного произведения. Короче говоря, как можно больше узнать о Наташе Ростовой и Грушницком, например. Что это были за люди. Есть ли такие среди нас. Некоторые родители недовольны. Говорят, что с таким подходом дети не узнают содержания произведения. А меня это не волнует... В принципе, учителя — запрограммированные души, — говорил далее начальник сельской школы. — Учитель зависит от зарплаты. Если ему платить на должном уровне, то он сможет черное представить как белое. А в рассказе "Му-му" обращать внимание детей только на звучание этого заголовка. Сделав вывод о том, что такие звуки произносит корова. О бедной собачке, о страданиях Герасима можно умолчать. В результате мы получим духовного урода.
— А что же вас заставляет воздерживаться от такого эксперимента? — спросил я крутого директора.
— Детей люблю.
Этот признание звучало убедительно. Но все-таки меня не оставляло чувство страха за молодые души. Столь морально раскрепощенный "педагог" действительно может внести изменения в духовный строй нации.
Что-то не очень приятное увиделось мне в этом крепком, здоровом мужике. Возможно, я преувеличиваю опасность, может, быть этот Иван Александрович выведет молодую поросль деревни на широкий шлях нашей государственной жизни. Но ведь нет никаких гарантий и от того, что он заведет детские души в туманные дебри. Слава Богу, что он тешит себя надеждами "пойти в дальнобойщики". Имя я его изменил. Вообще показался он мне похожим на самозванца. Подсел в машину, "пальцем вниз". Ехал километров двадцать и вышел на пустынной развилке.
Вообще, фигура учителя нынче выросла до неузнаваемости.
Мне рассказали, как учитель вывел учеников в пикет против местной администрации, делом внушал парням активный образ жизни. А потом они же его и убили... Чего только не наслушаешься, катясь в "Газели" по Белгородской области.
Остановка Борисово. Здесь школа обласкана властями. Пристроили холл для того, чтобы охранникам было тепло зимой. Сорок компьютеров закупили. Мастерскую для мальчиков соорудили с двадцатью самыми разнообразными станками. Директриса пышет энергией. Каким-то образом "достает деньги", все-таки не отказывается и от родительских приношений. Отдай, родитель, на благо школы мешок картошки, ведро лука, моркови, свеклы "на питание ученикам".
— А почему детей нет в школе? Пятница. Двенадцать часов.
— Дети в поле. Свеклу за комбайном подбирают.
Доблестью считается, к примеру, деньги, заработанные учащимися в поле непосильным трудом, вкладывать в ремонт школы, как это произошло в селе Ярском. Сорок тысяч "детских" рублей потратили на краску, цемент, гвозди.