Лидер профсоюзов работников Военно-Воздушных Сил Владимир Калоша говорит: "Мы в постоянном контакте с главкоматом ВВС. И прекрасно видим, что не они - виновники сложившейся ситуации, а высшее руководство страны. Мы у президента Медведева требуем погасить долги. Давно написали ему соответствующее письмо. Ответа не последовало".
Хотя, по моим наблюдениям, ответ последовал, и очень даже оперативный. Только не в адрес стачкома профсоюзов. В администрации президента решили, что до первого мая штатские профсоюзы, по сути, должны исчезнуть как самостоятельная общественная сила. Решено эти профсоюзы флотов и родов войск объединить в один, общероссийский, и подчинить его "центру". То есть фактически той самой администрации президента. Таким вот общероссийским арканом накрыло недовольных. Одни затягивают петлю, а другие - пояса. Ждите, мол. Вот закончатся все процедуры приватизации заводов и учреждений Минобороны, начнет в полную силу действовать холдинг "Оборонсервис" - вот тогда и про денежки поговорим.
А ведь каждый день сумма невыплат на готовых к забастовке предприятиях "оборонки" и на многих других в стране возрастает на миллионы рублей. Страшен этот нарастающий ком. Кажется, настало время протянуть руку к Стабфонду и выплатить хотя бы бюджетникам, тем же рабочим оборонки. Но понимаешь, что нельзя. Инфляция подскочит. Цены взорвутся. После чего никакого Стабфонда не хватит для погашения долгов. Произойдет дефолт. Так что же, остается ждать оживления производства? Введения в действие эффективных, прибыльных, конкурентоспособных предприятий? Но если ни одного из них не появилось за последние пять спокойных "нефтяных" лет, то с какой стати народятся они в период упадка?
На ленте протестной активности каждый день - десяток новых сообщений об остановке заводов, голодовках и угрозах забастовки из-за невыплаты зарплат.
"Сибавиатранс" митинговал и требовал законных 49 миллионов долга.
"Самарским авиалиниям" должны 31 миллион. Горнякам только одной шахты имени Чиха в Ростовской области требуется для погашения задолженности 20 миллионов. Две недели голодовки на Ярославском "Холодмаше" не принесли результатов. 35 миллионов остались должны руководители этого предприятия своим подчиненным. Шестьдесят рабочих Байкальского целлюлозного комбината пришли в администраицю и объявили голодовку до момента выплаты 40 миллионов рублей долга… По подсчетам специалистов, теперь уже каждое третье предприятие России имеет задолженность по зарплате. Вот когда к нам по-настоящему добрался кризис.
Под шумок забастовок и тишок голодовок менеджмент обстряпывает свои дела. Кто-то пробует перепрофилировать предприятие, кто-то - удушить ближнего своего, чтобы за бесценок купить и перепродать. Кто-то срочно банкротится, чтобы выбить долги смежников через суд. Кто-то занят банальным рейдерством - бандитским захватом. Впечатление хаоса усиливается. В состоянии паники никакие руководящие указания сверху не воспринимаются.
Узлы затягиваются всё туже.
Денис Тукмаков УТРО АРКТИКИ
"Могущество России Сибирью прирастать будет", - предрек в XVIII веке гениальный русский помор Михаил Васильевич Ломоносов. Его слова уже давно стали реальностью. Богатейшие природные ресурсы Сибири и Дальнего Востока сегодня - неоспоримая основа отечественной экономики. Будет ли наше могущество прирастать еще и Арктикой? Об этом размышляют авторы газеты «Завтра».
ДА ИЛИ НЕТ?
- Где Арктика?
Рассудочный ответ невозможен. Житель континентальной России может ответить лишь заученной формулировкой из учебника или уж по-матерному: "Арктика во-о-он там!"
Еще вчера Арктика была именно "там", где всё кончается. Она не влезала в настенную карту, не помещалась в обыденные представления о мире. Она лежала там, где край земли соседствует с концом света. Она клубилась в несложившемся советском прошлом, глядела на нас с рваных плакатов, прославлявших полярников и летчиков. Она виднелась там, где снежная пустыня суши безо всяких предупреждений переходит в белую пропасть океана.
За гранью понимания - её пространства, её время, с одними-единственными сутками, растянутыми на год. Казалось, там невозможна жизнь, там живут лишь олени и люди при оленях.
Вот на Крайнем Севере, в самой крайней его точке, стоят вросшие в вечную мерзлоту бараки, вокруг - попадавшие вышки с колючей проволокой, и ни души; а Арктика - она ещё дальше.
Ещё вчера северные её сияния радовали глаз лишь на расстоянии; вблизи же не видно было ничего, кроме всепожирающего белого цвета или траурного чёрного. Все цвета оставались ниже, южнее - там, где тёплые края и зелень, и ласковое море, такое ласковое после почти вечной вахты! В Арктике же всё было чёрно-белое, "или-или". Или ты пройдёшь на этом ледоколе, или нет.
Мы двадцать лет уходили из Арктики, из подвига, из невозможности. Бросали города и порты, зимники и копи. Бежали с вершин мира вниз, к теплу и жизни, дивясь тому, почто наши предки пёрлись в адовы снега, строили цивилизацию там, где нет почвы, нет еды, нет света, нет людей.
Двадцать лет, разбегаясь под горку с севера на юг, тыкались мы в южные границы, в пляжи и чернозёмы. Оглядывались назад, туда, где что-то мерцало в небе, и думали про себя: "Никогда больше не вернёмся в те проклятые края! Будем наведываться лишь наскоками, чтобы оторвать ломоть посочнее, чтоб пробить череп зверюге, вонзить нефтяную вышку в торос, поставить флаг на льдине - и назад!" Мы помнили: границы нашей Арктики вычерчены по меридианам вплоть до самого Северного полюса, так вот всё пусть и остается во веки вечные, до тех пор пока в аду снега не растают.
И вдруг случилось нечто невероятное.
Глобальное потепление! Ледяная макушка Земли трещит и раскалывается! Навигация вновь возможна (говорят, это был гениальный план старцев "энергетической империи": жечь углеводороды и так топить северные льды до состояния тропиков!). Наш арктический ломоть никем не признан, наши запоздалые претензии, с флагами и бородой Чилингарова, - тем более. В русских морях вот-вот будут шастать все, кому не лень. Оскудевший ресурсами мир обделяет вниманием жаркие барханы Азии и вперивает взгляд в полюса: не наши спутники ищут там нефть, не с наших стапелей сходят новехонькие ледоколы, в чужих высоких кабинетах переписываются не по-русски военные доктрины. Географические общества всего света готовят к изданию новые карты: по ним "Средиземным морем" XXI века назначен Северный Ледовитый океан. На наших глазах начинается борьба за Арктику.
А мы… Мы, упёршись в хребты Кавказа, в лабазы Поти и тбилисские фонтаны, вдруг останавливаем свой бег на юг. Мы разворачиваемся. Мы снова смотрим вверх. Наши ноздри улавливают холодные ветра Русского Севера. Смотрите-ка, там действительно что-то блестит, переливается так красиво! И тогда мы начинаем наш путь обратно, к высоким широтам, к благородным ясным однозначным истинам и цветам, среди которых стоит различать только чёрное и белое, "либо-либо".
Мы понимаем: либо Арктика будет нашей. Либо мы вслед за ней потеряем и всё остальное.
ПРИПЕКЛО!
Когда в 90-х годах Россия закрывала свои полярные угольные шахты и научные станции, мало кто предполагал, что через каких-то пятнадцать лет климат Северного полушария кардинально изменится. Мы покидали ледяную пустыню, в которой жить казалось не проще, чем на Марсе, - а оказалось, что бросали благодатнейший край, новую "кладовую Земли".
Арктический лед тает с грандиозной скоростью. С 1985 года Северный Ледовитый океан потерял почти половину своих многолетних льдов. Уже в 2005 году температура воды на поверхности у полюса оказалась на пять градусов выше, чем ожидалось, и побила прогнозы ученых, относящиеся аж к 2070 году. В Гренландии вовсю выращивают картошку и брокколи. Летом 2007 года впервые в истории Северо-Западный проход вдоль берегов Канады оказался свободен ото льдов на всем своем протяжении. Через год тот же "подвиг" повторил и Северный морской путь. По данным Тихоокеанской лаборатории Национального управления океанических и атмосферных исследований (США), к 2037 году площадь летних арктических льдов сократится до 1 млн. кв. километров. (Еще десяток лет назад эта площадь равнялась 7,5 млн., а в 2007 году она составила уже всего 4,3 млн.).