Одновременно землетрясением воспользовались и здешние "дети лейтенанта Шмидта". Уже через несколько дней в богатых северных городах Италии появились беженцы из Абруццо (провинции, в которой находился эпицентр землетрясения). А те, кто раньше просил деньги на приюты для животных, наркоманов и детей Лаоса, теперь активно собирают средства на восстановление Аквилы. Землетрясением воспользовалась и каморра (неаполитанская разновидность "мафии"). Машины с наркотиками в сторону Северной Италии делают теперь крюк через Абруццо с уже готовыми документами "МЧС Аквилы". В первые же часы после главного толчка в городе появились "чужие" мародеры: люди покидали дома в трусах и ночнушках. Самую большую вражду в Италии традиционно испытывают соседние городки и деревни - феномен, хорошо описанный Габриэлем Д»Аннунцио. Исторические соперники Аквилы сразу же после землетрясения предложили перенести к ним все административные функции провинции.
Восстановление Аквилы уже рассматривается как потенциальная идеология выхода из экономического кризиса. Дело в том, что основная итальянская проблема сегодня - паралич экономики, когда предприятия не ощущают даже потенциального спроса. Показателем этого кризиса традиционно является строительство. В этой связи землетрясение стало своеобразным электрошоком, который может запустить мотор экономики. Однако, помимо экономической проблемы, есть и психологическая. Здесь, как и после войны в Газе, появились сорокалетние дети, потерявшие своих родителей.
Обычно футбольное дерби "Лацио"-"Рома" - это перманентная звуковая буря мощностью в семьдесят тысяч человекоголосов, начинающаяся за несколько часов до начала матча и продолжающаяся несколько часов после его окончания. В эту субботу стоявшая над стадионом тишина (обычно болельщики не уважают минуту молчания и продолжают хлопать и улюлюкать) была столь необычной, что в первые три минуты матча было забито два гола.
Смерть оказалась лучшим учителем "диалога цивилизаций". Дело в том, что во время землетрясения погибли румыны - православные, итальянцы - католики, арабы - мусульмане. Поэтому во время панихиды по жертвам землетрясения в Аквиле Коран и Библия звучали вместе.
Олег Щукин МЕГАМАШИНА
Очень похоже на то, что разрыв (взрыв?) магистрального экспортного газопровода "Средняя Азия-Центр-4" на территории Туркмении, случившийся в 1.32 ночи 9 апреля с.г., представляет собой не просто очередную техногенную катастрофу, но поворотный пункт в отношениях между Ашхабадом и "Газпромом", а следовательно - между Ашхабадом и Кремлём.
По версии туркменской стороны, авария произошла на участке Ильялы-Дариялык из-за уменьшения отбора газа дочерней компанией "Газпрома" "Газэкспорт" и связанного с этим повышения давления в "трубе". Российская сторона утверждает, что заранее предупреждала о своих действиях, а поскольку разрыв произошел на 487-м километре трубопровода, то есть очень далеко от пограничной ГКС Александров Гай, никакой вины "Газэкспорта" в данной аварии нет. Однако Ашхабад публично настаивает на том, что имела место "диверсия" со стороны России, и та должна выплатить Туркмении некие штрафные суммы. В российской печати даже появились анонимные экспертные оценки той прибыли, которую мог получить "Газпром", поставляя на экспорт собственный газ вместо туркменского - целых 54 млн. долл. Тем самым классический вопрос римской юриспруденции "Qui prodest?" ("Кому выгодно?") получает вроде бы однозначный и чёткий ответ.
Но вряд ли правильный.
Конечно, гипотеза о том, что менеджеры российской энергетической монополии, неправильно оценив тенденции мирового рынка, теперь пытаются затыкать растущие ценовые дыры за счет своих среднеазиатских партнеров, весьма удобна для последних. Прежде всего - как прикрытие очередного геостратегического разворота. На этот раз - в сторону Китая, испытывающего явный дефицит энергоносителей вообще, а экологичного "голубого золота" - в особенности.
Поскольку Соединенные Штаты, успешно дестабилизировав политическую ситуацию в Пакистане и затягивая его в новый конфликт с Индией, практически обесценили усилия Пекина по созданию инфраструктуры для кратчайшего пути поставки углеводородов из Ирана в КНР, "обходной" путь через Среднюю Азию приобретает особую актуальность. Имеющий "особые отношения" с Тегераном Ашхабад и всё более зависимый от китайских товарищей Душанбе в этих условиях оказываются перед необходимостью как можно скорее дистанцироваться от России, которая претендует на сохранение "постсоветской" энергетической структуры, т.е. фактической монополии "Газпрома", сориентированной на экспорт "в Европы".