Спустя несколько дней после трагедии в Беслане высадился десант саентологов - около 20 человек, начавших проводить "терапевтическую" работу с обезумевшими от горя людьми. У саентологов сразу появились и помещения для работы, и транспорт, и деньги. Их "миссия" продолжалась более месяца. А православным жителям Беслана духовную помощь оказывали только настоятель бесланской церкви и иеромонах Георгий, приехавший в Беслан из Подмосковья по личной инициативе. В Беслане были случаи, когда смертельно раненные во время штурма люди хотели креститься (о соборовании умиравших речь уже и не шла), но умирали, ибо рядом не оказывалось священника.
В настоящее время религиозная ситуация на Кавказе требует от Церкви чрезвычайных, особых, можно сказать мобилизационных форм работы. Требует активного внимания к нуждам и проблемам людей, быстрого реагирования на возникающие проблемы. Вот где нужны современные православные миссионеры, рвущиеся в бой под знаменами новых веяний в церкви!
Сейчас имеет место строительство православных церквей как в Чечне, так и в других республиках. Но эти пустующие новенькие здания - лишь средство "лакировки действительности", попытки скрыть реальную картину катастрофичности ситуации.
Сокращение русского населения в кавказских республиках, исход из региона наиболее активной его части - делают проблематичным само существование в будущем православия на Кавказе. Без мирян церковный организм существовать не сможет. И никакое строительство новых церковных зданий ситуации не изменит. Как и вручение церковных орденов руководителям северокавказских республик.
В настоящее время у современной российской власти прослеживается явная тенденция к замалчиванию самого факта недавней войны на Северном Кавказе, стремление стереть у населения России саму память о ней. Внятного описания этой, недавно закончившейся (а вернее, перешедшей в пассивную фазу) войны, духовных, социальных и политических причин ее возникновения не велось и не ведется. Все сводится к универсальной формуле: "приказано забыть".
К сожалению, освещение современной религиозной ситуации на Кавказе строится по тому же принципу. Религиозный характер современной кавказской войны тщательно замалчивается. В современной России легче узнать об уничтожении православных церквей и сербских кладбищ в Косово, чем о судьбе церкви в Ассиновской или русского кладбища в городе Гудермес. Тему имевшего место геноцида русских в Чечне в российских официальных СМИ затрагивать запрещено.
Как следствие такой "политики замалчивания" порой возникают вопиющие ситуации. В либеральном журнале "Огонек" N50 за 2006 год была опубликована статья Александра Солдатова "Пепел и водка", о гибели в Тверской области священника Александра Николаева и его семьи. В качестве справочного материала к этой, неприкрыто русофобской статье, давался список погибших в последние годы священников. О погибшем грозненском настоятеле Александре Чистоусове говорилось, что он "был офицером Российской армии и сотрудничал с ГРУ", то есть провозглашалась в качестве доказанного факта версия "министерства пропаганды республики Ичкерия", заявлявшего, что убийство отца Александра было "исполнением приговора шпиону". О гибели священников Петра Сухоносова и Игоря Розина журналист Солдатов упомянуть в своей статье не пожелал.
На грязную клевету, изливаемую из уст ненавистников России, сам отец Анатолий ответить уже не может, а защитой честного имени священника-мученика, похоже, никто не обеспокоился. В том числе и структуры Русской православной церкви.
Складывается впечатление, что нынешняя российская власть больше боится не исламского радикализма и терроризма, а возможного духовного и социального сплочения русского народа, возникающего как реакция на угрозу России и православному в основе русскому цивилизационному типу. Ведь ощущение опасности для России и для православия осознается все большим числом жителей России. Поэтому вольно или невольно роль Православной церкви все более возрастает. Сама общественная ситуация требует от церкви ответов на актуальные животрепещущие вопросы, выполнения особой общественной роли, далеко выходящей за рамки той, что отводилась Церкви и в царской России, и в СССР. Как бы ни хотелось некоторым высшим иерархам сохранить удобную и уютную позицию в системе "Церковь - светская власть", сама жизнь требует иного.
Сейчас, как никогда, Церкви нельзя ограничиваться общими обтекаемыми заявлениями, нельзя постоянно оглядываться на мнение светских властей. Ибо Церковь наша есть духовная опора и в повседневной жизни людей.
В России люди видят в Церкви опору и защиту. Назрела необходимость в создании под покровительством Церкви на Кавказе (и не только) новых, но на традиционной основе, общинных форм социальной жизни. В частности, реального возрождения, а вернее, создания заново, казачества как особой этнокультурной общности. Нужны светские и церковные структуры для социальной, психологической и правовой помощи малоимущим, жертвам конфликтов и насилия. Только тогда ситуация изменится, русские перестанут уезжать с Кавказа. И только тогда исчезнет реальная угроза потери Церковью канонического пространства вместе с исходом носителей веры. Война на Кавказе не закончилась, проблемы никуда не исчезли, русское население Кавказа "не успокоилось", как недавно заявил один из высших церковных иерархов.
Благодушие, лакировка информационной картины, сокрытие правды, а то и прямая ложь - всё это приближает катастрофу.
Следует помнить, что Православная церковь - в духе своем "церковь воинствующая", и война за спасение душ человеческих будет продолжаться вплоть до Страшного суда.
Валентин Сорокин КАК НАМ ДАЛЬШЕ ЖИТЬ?
За Россию нам, конечно, больно,
Оттого что нам Россия - мать.
Сергей Есенин
Талантливая книга в СССР больше приносила дохода государству, чем анаша или водка нынче приносит валюты антинародной мафии. Книга - ум и здоровье, совесть и судьба для человека, а водка и анаша - развал семьи и ответственности перед собой. А жизнь и творчество с нас, с нашего горького рубля начинается.
Вспомним. Даже нам в былое поверить трудно…
В СССР произведения Бориса Можаева или Ивана Акулова могли издать 500 тысяч экземпляров, 10 миллионов и т.д. Теперь в Российской Федерации поэзия - 100 экземпляров, а проза - 1000 экземпляров. И это - почти закон. А на экранах вместо песни и танца - неврастенический вой и сексуальные соревнования голых обезьян, от которых, по Дарвину, и произошли многие наши поп-звёзды. Так, видимо, оно и есть!..
Каким же словом, каким же чувством и какой же национальной идеей и державной верностью мы располагаем и растим поколения, замену себе?.. Вот Владимир Познер заявляет в "Московском комсомольце" (газета, приветствующая Познера. Не стыдно? Полысел на русском экране…) - бедный и обиженный - нюнит:
"Я не русский человек, это не моя родина, я чувствую в России себя чужим". И это - Познер! Познер, не слезающий с экранов телевидения годы и годы! Россия не нужна ему. А он России нужен? Хоть он и гордо заявляет в день своего собственного 75-летия, что он и сегодня - половой гигант. Да пусть, но каких же патриотов воспитал и воспитает нам, России, этот гиперсексуальный русофоб?.. И мы терпим этот цинизм заезжего мага. Не одного его терпим. Познеров много, как мышей на гумне…
У нашей молодежи, у наших детей, внуков, правнуков отобрали песню, отобрали красоту любви, здоровье и гордость семьи, отобрали историю и славу, подвиг и труд. Молитву и колыбельную песню матери на экранах заменили развратом, жестокостью, грабежами, судами, подлостью и антинациональными рассуждениями и поступками.