Перенос на неопределенный срок канонизации воина Евгения и идущее помимо официального народное его прославление - создают особое духовное напряжение вокруг этой фигуры. Русь перехожая, странная, нищая и убогая, как и прежде, взыскующая Божьих чудес, чуждая сытости, успокоенности, теплохладности, - считает Евгения своим небесным предстателем. И каждый год 23 мая у Креста в Сатино-Русском отчетливо ощущается жаркое дыхание непосредственной народной веры. Но в этом году два мира - крепко между собой связанные, но обычно разведенные в духовном и жизненном пространстве России, эти два полюса русского Православия - незримо соприкоснулись.
Служба под открытым небом в Бутове была многолюдна и грандиозна. Как праздничный смотр клира Москвы и Московской области, поражала своим парадным величием. Серое ветреное утро пробивали хоральные звуки, и сквозь морось сияли тожественным золотом и багряной парчой праздничные ризы.
А в это время у Креста Евгения-воина среди ветреного говора неумолкающих берёз тихо под дождем струился народ. Приезжали, уезжали, кланялись, молились, просили о милости и заступничестве.
К середине дня тонкий ручек потёк из Бутова в Сатино-Русское. Ехали в основном простые священники. Батюшки служили литии и говорили проповеди, в которых пересказывали одни и те же слова Патриарха, сказанные в то утро под моросящим дождиком.
Патриарх Кирилл в торжественной проповеди 23 мая у Воскресенского храма в Бутове сказал: "Мученики погибли потому, что не отказывались от креста. Самим этим неотказом они свидетельствовали о Божией правде. Мучители хорошо знали, что это свидетельство может быть воспринято другими. Многие из них помнили слова Тертуллиана, а если не помнили, то опытно чувствовали опасность проливать кровь христианскую, ибо она может быть семенем для рождения новых во Христе спасаемых душ… Нам иногда кажется, что подвиг исповедничества - это то, что принадлежит прошлому, поскольку нас сегодня окружает совершенно другая реальность, не требующая никаких особых усилий, чтобы исповедовать Христа. Нам кажется иногда, что эта реальность мученичества и исповедничества - она в прошлом, она где-то позади. На самом деле, исповедничество веры, подвиг свидетельства будут всегда".
Многие авторитетные священники ныне говорят так: "Канонизация Евгения воина - это вопрос времени…" Истории русского православия известно, что время между народным прославлением святых и официальным церковным признанием может быть очень велико. Например, в случае святого благоверного князя Андрея Боголюбского разрыв составил почти шесть столетий. Сегодня остается лишь уповать, что по милости Божьей канонизация Евгения произойдет в ближайшие годы. Ведь тогда сегодняшний, терпящий бедствия русский мир укрепится незапятнанным ликом кроткого воина, обретя на небесах мощного себе защитника и покровителя.
Михаил Делягин ЭКСПОРТ ХАОСА «Дивный новый мир». Часть II.
Продолжение. Начало - в N 21
Те же технологии, которые упростили все виды коммуникации (что и лежит в основе глобализации), превратили в наиболее выгодный из общедоступных видов бизнеса формирование человеческого сознания. Оно стало основным видом деятельности развитой части человечества.
На всем протяжении своего существования человечество развивалось за счет преобразования окружающей среды - теперь оно начинает развиваться за счет изменения самого себя. Вероятно, ощутив пределы допустимого антропогенного воздействия на природную среду, оно начало само приспосабливать себя к ней.
Формирование сознания идет хаотично и случайно. Степень адекватности и устойчивости его неизвестна.
СНИЖЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ЗНАЧИМОСТИ ЗНАНИЯ
Ограничение способности человечества к познанию - так как главным объектом хаотического и случайного воздействия становится сам инструмент этого познания - ставит вопрос о перспективах человечества.
Возможно, функции познания поднимаются на более высокий уровень - сознание коллективов и народов, граничащее с ноосферой. Личность может быть элементом такого коллективного сознания и не замечать этого. Осознаваемое значение индивидуума для человечества может быть ограничено генерированием эмоций - функция, к которой человек наиболее приспособлен и которая, возможно, является его подлинной миссией с точки зрения мироздания.
Однако эта гипотеза недоказуема. Пока же мы видим другое следствие распространения технологий формирования сознания - драматическое снижение социальной значимости знания.
Человеческая деятельность стала настолько специализированной, что достижение социального успеха стало самостоятельным занятием, мало совместимым с осознанием мира. Причина (помимо дезорганизации сознания из-за хаотических воздействий на него) - интенсификация коммуникаций: вы либо постигаете истину, либо реализуете уже постигнутое кем-то помимо вас, переводя его в материальные либо социальные ценности. Это два разных вида деятельности, и совмещать их крайне сложно.
Постижение истины переродилось в обслуживание общественных интересов при помощи сложнейших ритуалов. Поэтому, несмотря на освоение существующих технологий, в том числе меняющих общественные отношения, во время глобализации почти не появляется качественно новых технологических принципов.
В силу десоциализации основной задачей образования вновь становится социальный контроль: производство не "человека мыслящего", но "человека покорного".
Таким образом, знание, наука становятся социально малозначимыми, а подготовка решений, в том числе важнейших, все больше основывается на эмоциях и предрассудках, а не на фактах.
Это стало возможным потому, что наука перестала быть главной производительной силой. Ведь с началом глобализации человечество перенесло центр приложения своих сил с изменения мира на изменение самого себя - в первую очередь своего сознания.
Чтобы менять мир (в том числе и социальную его составляющую), надо было его знать - и наука была важна. Но сегодня надо менять уже не мир, а сознание отдельного человека, - и сфера первоочередной значимости сжалась с науки, изучающей все сущее, до узкого круга людей, изучающих человеческое сознание и методы работы с ним. В силу специфики предмета (объектом изучения является сам инструмент этого изучения - сознание человека) среди работающих с сознанием слишком мало ученых и слишком много узких практиков. В итоге социальный подъём обеспечивается уже не овладением знаниями, но относительно простыми манипулятивными способностями.
Это закрытие научно-технической революции и, более того, резкое ограничение возможностей человечества. Возможно, так проявляется инстинкт коллективного самосохранения: мощь человечества обогнала его способность осмысливать последствия своих действий и создала потребность "сосредоточиться".
Возможно, человечество модернизирует инструменты познания и вернется к относительно осмысленному развитию.
Но пока мы погружаемся в новое варварство, в котором социальный успех, а значит, и власть становятся уделом людей, пренебрегающих знаниями.
Одно из следствий снижения социальной значимости знаний - рост числа и разрушительности техногенных аварий из-за утраты необходимых специалистов и снижения их авторитета в глазах управленцев.
ПЕРЕРОЖДЕНИЕ УПРАВЛЯЮЩИХ СИСТЕМ
Использование системами управления технологий формирования сознания, к которым они не приспособлены, перерождает их.
Прежде всего системы управления отрываются от реальности, в том числе касающейся управляемых ими масс людей, сохраняя в неприкосновенности личные интересы образующих их людей.
Упрощение коммуникаций, сплачивая представителей этих систем (и государственных, и корпоративных) на основе общности образа жизни, способствует созданию глобального класса собственников и управленцев. Он противостоит разделенным государственными границами обществам в качестве не только владельца и управленца (нерасчлененного "хозяина" сталинской эпохи), но и глобальной, всеобъемлющей структуры.