Эх, до срока ты, Савва Васильич…
Но у памяти - срока, брат, нет!
Сергей Кургинян КРИЗИС И ДРУГИЕ XXIII Продолжение. Начало - в NN 7-29
ЧТО ОТРАЖАЕТ мое аналитическое видение, в котором "ши" (погружение в пучину дерегуляции) никак не связано с "мин" (решениями тех, кто в пучину эту медленно погружается)? Неспособность лиц, принимающих решения, на что-либо повлиять? Отнюдь! Могут эти лица на очень многое повлиять. Ядерную войну, например, развязать могут, да и не только. А вот чего они не могут, так это изменить направление процесса.
Рассуждая о глобальной перестройке, отечественные и зарубежные аналитики не желают вдуматься и вчувствоваться в то нетривиальное, чем заряжено это, слишком легко произносимое ими "мин". Perestroika - это когда политик осмеливается во всеуслышание заявить, что "процесс пошёл". Он сие заявляет, и никто из людей, чья профессия удивляться, обнаружив странное, - не удивляется.
Спросят: "А что странного? Ну, пошёл процесс и пошёл… Вам, неприличному ретрограду, это не нравится, а приличные неретроградные люди в восторге…". В восторге - от чего? От того, что политик - сам по себе, а процесс - сам по себе? Но что тогда такое политика? Мне казалось, что политика - это УПРАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫМИ ПРОЦЕССАМИ.
Коль скоро это так (а это так), то нельзя, являясь политиком, отстраненно констатировать: "Надо же, идёт куда-то это существо на двух своих ножках… Ну, идёт и ладно - что поделаешь, это же процесс! Не я его веду - он ведет всех сразу, и меня в том числе".
Как это он тебя ведет? Ты же политик! Познавая процесс, оседлывай познанное. Если же сначала Андропов говорит, что процесс не познан ("не знаем общества, в котором живем"), а потом Горбачев заявляет "процесс пошёл…", то, согласитесь, изрекаемые этими двумя очень разными политиками "мин" находятся в одинаково вопиющем несоответствии с "ши", согласно которому политика представляет собой управление общественными процессами.
Удивление, негодование по поводу этого несоответствия, или хотя бы предъявление оного в более сдержанной форме, - свидетельствовали бы о наличии в системе неповрежденной нормы. Отсутствие указанной реакции - свидетельствует о повреждении этой самой нормы. Некий орган (экспертное сообщество, интеллигенция, интеллектуальный класс) должен реагировать, но… Социально-политическая диагностика (ничем не отличающаяся, по сути, от диагностики медицинской), согласитесь, наитревожнейшая. Вы в ноги больному иголки вкалываете, а он не реагирует.
Госпитализировать больного? Провести детальное обследование? Как бы не так! Больному рекомендуют для излечения сверхсложное альпинистское восхождение. Оказавшись на высоте, он окончательно теряет способность нормально двигаться. Его не спускают вниз, а рекомендуют, опять-таки ради излечения, перейти через пропасть по канату. Он падает в пропасть. Рекомендующие хихикают: "Так мы затем и дали этому гаду такую рекомендацию, чтоб он, подонок, разбился вдребезги". Имя "гада" - СССР. Описанная история его лечения - перестройка-1.
Теперь что предлагается? В качестве программы-минимум лечить таким же образом "гадину" под названием Российская Федерация. А в качестве программы-максимум - осуществить сие с "супер-гадом" по имени современное человечество.
Категорически настаиваю на следующем.
1) Подлинная политика является именно управлением общественными процессами и ничем другим.
2) Осуществляемая сейчас политика не является управлением общественными процессами. Она не является таковым не только в России, но и нигде. Или почти нигде. Может быть, в Китае, да и то сомневаюсь.
3) Соответственно, осуществляемая сейчас политика не является политикой подлинной.
4) Это (неподлинность политики, как минимум, в эпоху после Сталина, Рузвельта, Черчилля) давно зафиксировано постмодернистами. Они с ликованием заявили о ряде "смертей" (проекта, человека и так далее). В том числе, и о смерти политики.
5) Постмодернисты правы в своей констатации.
6) Другое дело, что любая констатация для одних является вызовом ("политика умерла, но мы ее воскресим").
А ДЛЯ ДРУГИХ - фатумом.Паскудность постмодернизма в том-то и состоит, что он все вызовы хочет превратить в фатумы. Но в том, что касается констатации вызовов, он зачастую прав. И потому вполне можно одновременно испытывать к нему глубокое отвращение и прислушиваться к его вердиктам.
7) Стоит прислушаться и к тому, с чем постмодернизм связывает смерть политики. Мы вот с вами говорим о политике подлинной и неподлинной. Мол, подлинная политика управляет общественными процессами, а политика неподлинная - не управляет. Постмодернизм же, похихикивая, скажет, что подлинности нет вообще, а есть одни симулякры. Поэтому само словосочетание "подлинная политика" бессмысленно.