То же самое касается и союзной нам Республики Беларусь - разумеется, с поправкой на несравнимо более низкий там уровень налогов и коррупции. Поэтому когда "либерал-монетаристы" всех мастей и лояльная им пресса орёт о том, что низкие цены на поставляемые из России нефть и газ для Белоруссии наносят непоправимый ущерб российскому производителю, они более чем лукавят. Ведь цены на энергоносители для белорусского производителя выше, чем для российского, поэтому дело вовсе не в них, а именно в запредельной финансовой (включая налоговую, коррупционную и кредитную) нагрузке на российские предприятия.
Но её-то снижать никто в нашей "властной вертикали", несмотря на многочисленные и грозные заявления по этому поводу, не торопится - как же, ведь это святая святых, "невидимая рука рынка"?! Хотя кризисный опыт последнего времени дал понять, что, помимо руки, у рынка есть и другие "невидимые", но вполне ощутимые органы.
Зато "экономически обоснованное" повышение цен на энергоносители для Белоруссии проамериканская "агентура влияния" вовсю использует в политических целях, вбивая клин между Москвой и Минском. А затем Байден в этой примитивной трехходовке констатирует "уход России из Белоруссии"…
Выводы из всей этой истории прозрачны. Соединенные Штаты не намерены строить отношения с Россией на равноправных и взаимовыгодных условиях. Они делают ставку на уничтожение русских как народа, России как государства и "русской цивилизации" в целом. Байден в своем интервью продемонстрировал это с предельной открытостью. В Кремле ограничились тем, что высказали недоумение по данному случаю и приняли спешные разъяснения Барака Обамы и Хиллари Клинтон по этому поводу: мол, вице-президент хотел сказать, что Россия - не просто отсталая, а великая страна. Великая отсталая страна… С чем господа-товарищи "за стеной" и могут себя поздравить - заслужили. Такой вот Байден…
Сергей Кургинян КРИЗИС И ДРУГИЕ XXIV Продолжение. Начало - в NN 7-30
ЯВНОЕ И ТАЙНОЕ… Западная политология обсуждает только явное. Тайное же обсуждают либо с трудом принимаемые их системой специалисты по параполитике (теории элит), либо отторгаемые системой конспирологи. Но на Западе явное обладает какой-то ценностью, позволяет что-то понять в происходящем. В России же, ориентируясь на явное, вы не поймете ничего. То есть вообще ничего.
С точки зрения этого самого явного, констатация наличия консенсуса Юргенса и Белковского - это всё равно что "Волга впадает в Каспийское море". Юргенс - околовластный антипутинист. Белковский - оппозиционный антипутинист. Юргенс - олицетворение той части власти, которая хочет диалога с оппозицией. Белковский - не чужд идее налаживания этого диалога. На недавно прошедшей конференции "Россия после Путина" (как мы видим, все уже вертится только вокруг Путина) снюхивались Белковский и Орешкин. Что Орешкин, что Юргенс - разница невелика.
Итак, любой западный политолог, ориентирующийся на явное, сказал бы с важно-сонным видом о консенсусе Юргенса и Белковского, а его коллеги покивали бы головами ("О, yes!").
Однако констатация мною наличия данного консенсуса вызвала у задетого ею героя острейшую реакцию негодования. Которую он не смог сдержать. Ему же в этот момент страх как хотелось со мной разбираться, а не просчитывать последствия для себя подобной разборки. Да и вообще - просчитывать Белковский не умеет. И ясно было, что не умеет.
ЗАОРАВ, что констатация консенсуса Юргенса и Белковского - это несусветная чушь, Белковский адресовал нас всех к чему? К тайному. И к абсолютному приоритету тайного над явным.
"Вот ведь, - изгаляется Белковский, - Кургинян-то этот, вампир долгожительствующий, какую глупость соорудил! Ведь все же знают, что я…"
Ну, ну! Договаривай! Что все знают?
В любом случае, в глумливых ужимках по поводу невозможности консенсуса Юргенса-Белковского есть его, Белковского, апелляция к тайному. И для меня она очень полезна. Кроме того, она абсолютно правомочна. В нашей действительности любая апелляция к явному и впрямь смешна. Если бы я предлагал модель, в которой есть консенсус Юргенса-Белковского, ориентируясь на явное, то был бы подобен западному солидному политологу, с важным видом несущему благоглупости о России.
Но чем же явное отличается от тайного?