Но более всего на мое отношение к фильму повлияло еще одно появление сибирской темы. Уже в титрах.
Многое стало понятно, когда в фильме пошли названия тех стран, природа которых была отснята операторами. Россия и Сибирь показывались в нем как две разные страны. Сам ли Бессон додумался до этой идеи, или ему подсказали это сделать его мудрые консультанты, но он проговорился и приоткрыл планы тех, кто принимает мировые решения по поводу Сибири. Очевидно, по их планам она должна быть отрезана от России.
ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ БАЗА ДЛЯ "СДЕЛКИ" ВЕКА
Понятно, что реализация подобного проекта потребует очень серьезных юридических оснований. Если законы США не препятствуют приобретению новых земель, то Россия, согласно своей Конституции, не может отчуждать от себя свои территории. Перед силами, лоббирующими этот проект, еще до заключения договора потребуется обставить сделку таким образом, чтобы США не выглядели слишком большим агрессором, а Россия — непропорционально крупной жертвой. Гарвардская школа переговоров, наработки которой активно используются американским Госдепом в качестве наилучшего финала, устраняющего противоречия, предлагает известную формулу: "Я — в выигрыше, ты — в выигрыше". Но, в отличие от обычной бизнес-сделки, в предполагаемом контракте ощущение выигрыша должно остаться не только у его прямых участников (очевидно, что даже не самые умные представители нашей элиты ведают, что творят, и потому всё поймут правильно), но и у традиционно недоверчивого, консервативно настроенного населения России. Поэтому очевидно, что наряду с чисто правовыми акциями, для осуществления которых потребуется если не изменение Конституции, то серьезная проработка всей нашей законодательной базы, необходимо будет включить мощную пиар-кампанию по изменению общественного настроения в пользу проекта. Когда очень хочется, то можно всё, в том числе поменять какой-нибудь мешающий закон или обойти его.
То, какой может быть юридическая форма будущего американо-сибирского объединения, позволяет предположить беседа Уолтера Мида с тогдашним губернатором Приморья Евгением Наздратенко, которая состоялась еще в 90-е годы. "Когда Мид поинтересовался отношением губернатора к шансу решить проблемы русских реформ за счет продажи Сибири, его собеседник рассмеялся, но на другой вопрос — о возможности долгосрочной аренды, по типу Гонконга — последовала другая реакция: "На этот раз губернатор не смеялся. Он потер ладони, немножко подумал и внимательно посмотрел на собеседника: "Да! — ответил он по-русски. — Это возможно!" У Мида перехватило дыхание".
Этот диалог, описанный камчатским ученым А.И. Цюрюпой в статье "Аляска, Камчатка и Сибирь", завершается предложением "честно признаться себе", что если сохранение Сибири и Дальнего Востока для слабеющей России нереально, то не лучше ли для русских "сохранить национальное самосознание и культурную специфику в среде, родственной европейской (по происхождению) культуры, как это удалось в США и Канаде многим нашим соотечественникам, или в один прекрасный миг оказаться один на один с заведомо чуждым для нас китайским океаном"?
Когда выдвигается ложная альтернатив, то третий и единственно достойный путь — проявление политической воли в самостоятельном освоении территорий, завоеванных и освоенных нашими предками, уже не просматривается. Многие эксперты утверждают, что главный недостаток нашей восточной стратегии заключается в склонности консервировать проблемы на одном уровне вместо попыток их решить. Все упирается в слабость воли, в глубокое неверие в собственные силы удержать население и развить эти территории до уровня процветания. Удивительно, почему Америке хватило воли обжить и цивилизовать более холодную, нежели Восточная Сибирь, и тем более Дальний Восток, Аляску (хотя ее доля в экономике США составляет всего 0,3%), а у нас — не хватает? И это при том, что доля Сибири в добыче газа составляет — 91%, угля — 72%, нефти — 72%, что в валютных поступлениях оказывается примерно теми же 70%?
РОССИЙСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА
Сибирь и Дальний Восток — это земли, тысячелетиями пребывавшие под спудом и ожидающие своего часа, чтобы сыграть решающую, спасительную роль в истории человечества. Перефразируя известное изречение, можно сказать: "Кто владеет Сибирью, тот будет владеть миром". Очевидно, что это хорошо осознают и Запад во главе с Америкой, и Восток во главе с Китаем. Наши геополитические конкуренты не просто понимают, но и активно действуют, иногда предпринимая нетривиальные ходы и создавая талантливую продукцию вроде фильма "Дом". Их мотивация ясна. Ну а чего хочет Россия в отношении своих азиатских владений?
Длительное время проблемы Сибири и особенно Дальнего Востока волновали нашу власть достаточно мало. При этом говорились правильные слова, проводились различные совещания, кое-что делалось, принимались постановления (довольно часто вызывающие критику экспертов за их малосодержательность), но системной политики, направленной на удержание этих областей в составе России, — не просматривалось. Под удержанием я понимаю такую политику, которая позволила бы решить три главные задачи, стоящие перед этой территорией.
— Остановить постоянный отток населения из этих земель.
— Грамотно противостоять китайской экспансии.
— Обеспечить мощный подъем экономики восточных регионов страны, не ухудшая при этом ее экологии.
Поскольку ни по одному из этих пунктов не удалось осуществить серьезных сдвигов, можно квалифицировать ту политику, которая проводилась, как неэффективную. Особого внимания к этой части России, самой большой по площади и богатой по ресурсам, ни у власти, ни — тем более — в СМИ, нет. Сибирь показывают очень мало, а Дальний Восток на экране телевизора многие годы представал как проблемная, раздражающая зона, где постоянно митингуют, чего-то требуют от центра, ну, и еще проводят протестные акции борющиеся за "право правого руля" автолюбители. Чего стоит хотя бы проведенный недавно "круглый стол", который назывался так: "Дальний Восток — это балласт, или перспектива?" Голоса отдельных энтузиастов вроде Юрия Крупнова, бьющих тревогу по поводу будущего Дальнего Востока, не слышны на фоне агрессивного хора "сепаратистов". Отсутствуют и какие-то серьезные экологические инициативы, связанные с освоением этих территорий, которые могли быть услышанными на Западе и поменять имидж России, которую общественность Европы и Америки видит как страну экологических варваров. Что мешает разработать и заявить такие инициативы, используя каналы телевидения и тот же фонд "Русский мир?" Похоже, при разработке больших восточных проектов России совершенно не учитываются ни дореволюционный, ни советский опыт, позволившие не только удерживать эти территории, но и успешно их развивать.