Певицей Ольгой Лехтонен закончена работа над книгой "Дети одного солнца", где собраны письма, эссе, рассказы и стихи, посвященные Виктору его поклонниками. Люди разного возраста, вероисповедания и гражданства, бывавшие на концертах Цоя или родившиеся после его гибели, живущие в США, Украине, Латвии, России, Германии, Израиле, рассказывают о своих чувствах к кумиру, о том, чем стало для них его творчество. Предварительную заявку на приобретение книги можно оставить по электронной почте: tsoybook@yandex.ru.
В исторических декорациях Михайловского замка Санкт-Петербурга 15 августа прошло уникальное мультимедийное представление, приуроченное к дате гибели певца. В представлении "Виктор Цой: От "Камчатки" до небес! Рок-история"" приняли участие Санкт-Петербургский театр пластики руки "Hand Made", группа "Виктор", Театр на Литейном и мастер песочной анимации Ксения Симонова. Это оригинальный концерт, сочетающий видеоинсталляцию, лазерное шоу, песни "Кино", которые исполнит группа "Виктор". Кстати, на мой взгляд, и собственные песни ансамбля "Виктор" достойны внимания. В них заметно осознанное подражание творчеству Цоя, что кому-то придётся по душе, хотя сам Цой не желал появления групп, похожих на "Кино", считая, что каждый музыкант должен создавать свой собственный стиль.
Аскетично-героическая эстетика "Кино" или простота текстов не могут объяснить устойчивой популярности певца. На мой взгляд, главное в творчестве Цоя — это самоутверждение человека назло толпе, обстоятельствам, политическому строю. "Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове", — сказал он. Цой провоцировал на восстание против того, что не устраивает, а не на безропотное принятие всего и вся. Это совпало с перестроечным бунтом прошлого, но, как оказалось, совпадает и с нашим временем нового застоя. Потому что противостояние личности безликой толпе и серой обыденности — вечно. Ценность духовной индивидуальности актуальна в любые времена. "Братством одиночек" назвал кто-то "киноманов".
В России порыв человека к тому, что близко именно ему, а не массе, всегда подавляли система и общество, окружая стеной неизвестно кем выдуманных обязательств, навязанных долгов и несправедливых законов. В песнях Цоя — вечный бой за возможность предпочесть то, что дорого именно тебе, а не системе, соратникам, близким, — от музыки до Бога. Мы не обречены быть такими, какими нас хотят видеть власть или семья. Мы не прикованы к идее или государству. Цой декларировал свободу выбора. И она стала частью мировоззрения слушателей.
Воспитанные творчеством Цоя получают то, к чему стремятся. Для кого-то это известность, для кого-то карьера, для кого-то решение личных проблем. Каждому из поклонников его песни помогли не сдаться и продолжить путь к цели. И уже не подростки-мечтатели, а состоявшиеся люди приходят на Богословское кладбище и кладут букеты на чёрную плиту надгробья.
Георгий Судовцев АПОСТРОФ
Александр Шевякин. 17 тайн Лубянки. — М., 2010, 768 с., 1000 экз.
Александр Шевякин. 3 шага в пропасть. — М., 2010, 390 с., 500 экз.
Александр Шевякин. 8 ступеней к разгрому советской державы. — М., 2010, 302 с., 1000 экз.
Изыскания различных "сторонних профанов" в области новейшей отечественной истории пока не преследуются (чего не скажешь, например, о "посвященных инсайдерах"), но и не поощряются. Книги Александра Шевякина, объединенные в авторскую серию под общим названием "Загадка гибели СССР", уже выходили в свет в издательстве "Вече", однако теперь автор то ли позволил себе , то ли, напротив, оказался вынужден выпустить их, наконец-то, в собственной редакции, исправленным и дополненным изданием. Так сказать, возвращение "самиздата" на новом культурно-историческом этапе, в условиях "свободы и рынка".
Концепция Александра Шевякина парадоксальна и проста: Советский Союз был уничтожен совместными усилиями "тайного ордена спецслужб", куда входили представители едва ли не всех разведок мира, но при ведущей роли сотрудников КГБ и их агентуры в партийных и государственных "верхах" самого СССР.
"Мы только соглашаемся с англичанами, которые хоть раз (не может быть! — Г.С. ) сказали правду: "Не столько ЦРУ, сколько КГБ способствовал окончательному развалу Советского Союза". Это сэр Р.Брейуэйт, бывший посол Великобритании в СССР на международной конференции "Холодная война: герои, негодяи и шпионы", которая состоялась еще в 1998 г. в Королевском Институте международных отношений".
"Анализ причин развала Советского Союза вне контекста политики КГБ напоминает расследование по делу о внезапной, неожиданной и таинственной смерти, где не берётся во внимание возможность убийства и даже не делается попытки изучить все обстоятельства данной смерти. Но даже если жертва была больна неизлечимой болезнью, следователь обязан изучить... не было ли каких-либо необычных обстоятельств, сопутствовавших этой смерти, или каких-то непривычных вещей, с ней связанных... Считают, что между политикой КГБ 1980-х годов и крахом Советского Союза никакой связи не существует..."
"Для развала Советского Союза Хрущев сделал намного больше, чем Андропов..."
Конечно, и такая конспирологическая версия имеет право на существование, однако лишь в том случае, если имеется ответ на главный вопрос: а что, собственно, могло столько лет и так прочно объединять между собой, скажем, тех же генералов КГБ и руководителей ЦРУ? Какие были у них общие ценности, какие и когда были выстроены системы связи и взаимных интересов?
"Великие вещи, все, как одна:
Женщины, Лошади, Власть и Война".
Редьярд Киплинг,
"Баллада о царской шутке".
Так женщины? Лошади? Власть? Война? Или, быть может, нечто более прозаически-прагматичное, наподобие денег, золота-бриллиантов и прочей "престижной" собственности? Или, напротив, нечто мистическое: тайна личного бессмертия, вечной молодости, произвольных путешествий во времени, инобытия, контакты со "сверхъестественными сущностями", например? Или что-то вообще непредставимое, вроде пресловутого "голоса крови", который, похоже, способен звать не только из прошлого, но даже из будущего?
В конце концов, что изобретать велосипед? Величайшие (и глубочайшие) творения западной культуры: драмы Шекспира, роман "Дон Кихот" Сервантеса и поэма "Фауст" Гёте, известные нам, увы, в основном по переводам, пусть и вполне добросовестным, — задают совершенно определённую и жёсткую "сетку координат" для того пространства (или, вернее, по Бахтину, того хронотопа) смыслов, в котором, несмотря на все модернистские и постмодернистские трансформации, до сих пор существует и развивается (или деградирует) западная цивилизация. Точно так же, как учения античных гностиков, приведшие к Талмуду и каббале, составляют неустранимую "обратную сторону" этой "луны", её зеркальный "антимир".