В других случаях власть допускает мгновенные выплески русского национализма для того, чтобы взорвавшиеся массы: без вождей, без стратегических целей, ведомые лишь страданием и ненавистью, — выместили свою боль на инородцах. Тем самым власть пытается манипулировать оскорбленным национальным чувством, что лишь усиливает хаос, грозит окончательным выбиванием русских из истории, неизбежным крахом общества и распадом территорий.
ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА исчезнувших русских — это не просто этническое мясо животного, которого привели на скотобойню и превратили в "исторический фарш". Совершенно парадоксальным образом эти ушедшие русские миллионы демонстрируют способность народа к сопротивлению. Они ушли, не захотев изменять самим себе, своей традиции и истории. Это те, кто не смог приспособиться к омерзительному антирусскому порядку. Вместо того, чтобы юлить, выживать, приспосабливаться, они спивались, не рожали и … не рождались. Когда пуля вонзается в человеческое тело, огромное количество кровяных телец набрасывается на эту пулю, слоями обволакивают ее, а затем умирают. Они своими мертвыми телами выводят пулю из организма. Люди, которые умерли или не родились в эти страшные для России годы, — это кровяные тельца нации.
ЧЕЛОВЕКУ ДАНА ГОСПОДОМ неисчерпаемая шкала болей и страданий. От самых ничтожных до великих: болит зуб, жжёт камень в почках, мучает мигрень, соринка попала в глаз… Или болен ребенок, умерла мать, сгорел дом… Все эти формы страдания разнообразны, и каждая из них мучительна по-своему. Но среди страданий есть одно, очень редкое. Это страдание сына убиваемого, уничтожаемого народа.
Сегодня вся мыслящая, чувствующая часть русского народа испытывает метафизическое, космическое страдание, связанное с быстрым исчезновением, обмелением, убыванием своего этноса. Эта тихая неотступная боль незаметно наполняет наши комнаты, улицы наших городов, движения пешеходов и автомобилей. Эта неусыпная мука вкрадывается в наши будничные разговоры, приходит невидимкой на наши совещания, накладывает свой отпечаток на все миросознание убиваемого народа.
Это страдание, которое накапливается в русском народе, должно, по мнению власти, привести к сгниванию народа заживо. Кто-то полагает, что наш народ растворится, растает и сойдет на нет, как прошлогодний снег. И на первый взгляд изощрённые технологии как будто действуют: русские предпочитают умирать, а не сопротивляться. Однако все упования на тихий, безропотный уход русских — ошибочны. В их основе лежат ложные предпосылки. У всех народов — великих и малых, в момент катастрофы возникает глубинное чувство самосохранения. И его не заглушить никакими электронными пушками, не заболтать, не залить водкой.
У русских достаточно сил, чтобы попранное чувство национальной справедливости выплеснулось в национальное восстание. В этом смысле русский бунт неизбежен.
Разумеется, национальное восстание может вызвать цепь неуправляемых взрывов, привести к разрушению государственных институтов и вызвать в стране волну анархии. Накопленная в народе ненависть — огромна. Выпестованный за многие годы тотальный нигилизм в душах не сулит ничего хорошего.
Русский бунт по многим параметрам грозит самим русским.
ЧТОБЫ МАКСИМАЛЬНО СНИЗИТЬ имеющиеся риски, избежать катастрофических последствий русского восстания, следует немедленно ковать русское политическое, интеллектуальное, организационное ядро, оснащенное стратегической имперской доктриной, высокой национальной идеей. То, чем занимается газета "Завтра" на протяжении многих лет, поможет создать многоаспектный политический субъект — Русское движение, способное направить яростную волну национального протеста в русло национального развития, вывести русских из области бессмысленного разрушительного бунта в зону созидания… В духовное пространство, где горят золотыми огнями вечные русские смыслы, ради которых не страшно жить и не жалко умереть.
Александр Титов
РАЗМАХ
Есть в медлительной душе русских
Жар, растапливающий любой лед:
Дно всех бездн испытать в спусках
И до звезд совершать взлет.
И дерзанью души вторит
Шквал триумфов и шквал вины, —
К мировому Устью истории
Схожий с бурей полет страны.
Пламень жгучий и ветр морозный.
Тягу — вглубь, дальше всех черт,