Совсем иначе — если война невидимая. "Холодная" — или еще более невидимая, диффузная. В этом случае всё разворачивается по печальному анекдоту: "Тетенька, сколько стоит капля пива? — Да нисколько, мальчик. — Тогда накапайте мне, пожалуйста, кружечку".
Диффузная война — это игра, в которой фигурки должны быть правильно расставлены на каждой клеточке некоей многомерной доски. Пока все фигурки не будут расставлены правильно — угроза смерти неощутима. А когда все фигурки будут расставлены правильно — смерть наступает мгновенно.
Против этой войны — или, точнее, игры — общественное сознание не мобилизовано.
Мало кто понимает, что на одной из клеточек — история с Будановым и чеченскими поползновениями расправиться с русскими военными, раскручиваемая именно либеральными СМИ. Да-да, именно теми СМИ, которые проклинали ранее Буданова и русских военных, и восхваляли чеченских боевиков.
Мало кто понимает, что это специфическая игра, требующая взвешенного адекватного ответа. Что истерики ("Как это так? Разве можно говорить о суде над нашими военными?") абсолютно неуместны. Что у любого народа мира во все времена был суд, который наказывал за нарушение неких правил. Правила бывали разными, а за нарушения наказывали всегда. В Средние века некоторым армиям отдавали взятые штурмом города на разграбление. На столько-то дней. Грабишь после отведенного срока — виселица.
Любой военный и любой вменяемый политик понимает, что главная задача — не допустить чеченского правосудия по отношению к русской армии. А русское военное правосудие по отношению к русской армии должно быть. Без этого нельзя. Как именно оно будет решать вопрос — это другое дело. Но оно должно быть. Оно должно быть именно русским. И должно быть авторитетным для русских военных. Да и для всех граждан России, включая тех, кто проживает в Чечне.
Отказ от суда вообще — это такой же мат на доске, как и допущение чеченского правосудия. Потому что, отказавшись от суда, ты отрекомендовываешься даже не как банда, а как слизь. И последствия будут чудовищными.
Но зачем всё это понимать, если намного проще закатить истерику: "Руки прочь от русских!"? Зачем думать об игре, противодействовать губительной расстановке фигур — если можно немного поорать еще, а потом помереть?
Зачем вдумываться в игры Пивоварова и его компании, Белковского и его компании, Навального и его компании? Зачем соотносить эти игры друг с другом?
Затем, коллеги, что второй тур игры близится к завершению. И если он кончится так же, как и первый, России не будет вообще. Все ужасы минувшего двадцатилетия померкнут тогда перед ужасами следующего двадцатилетия. Хотите этого? Тогда не ломайте голову — гуляйте напоследок. Места для гульбы — хоть отбавляй. И так можно гульнуть, и этак. Гуляйте себе за милую душу, раз вам хочется.
Но поскольку нам не хочется, то мы будем всматриваться в контуры ведущейся против России игры. И мешать тому, чтобы эта игра завершилась смертью России. И собирать людей, которые сегодня еще не понимают, что такое игра, а завтра поймут. И рамку консенсуса формировать. И грань очерчивать между допустимым и недопустимым. Это наше право, родненькие. И наш долг. Который мы — не обессудьте — выполним до конца.
В этой связи позволю себе обратить внимание читателя на еще один игровой сюжет. На так называемое "дело Магнитского".
Вначале — самые необходимые сведения.
Сергей Леонидович Магнитский — руководитель отдела налогов и аудита в британской фирме Firestone Duncan, арестованный в 2008 году и через год умерший в тюрьме. Фирма Firestone Duncan оказывала юридическую поддержку известному международному фонду Hermitage Capital Management. Фонд был основан в 1996 году Уильямом Феликсом Браудером и Эдмондом Сафрой для инвестиций в Россию.
Уильям Браудер (иначе Билл Браудер) — внук Эрла Браудера, возглавлявшего Компартию США в 1930-1945 годах.
Магнитский сопровождал Hermitage Capital Management по многим эпизодам, как и полагается тому, кто оказывает юридическую поддержку.
Один из эпизодов — оптимизация налоговых схем для структур Hermitage. Российские правоохранители считали, что Магнитский нарушил конкретные нормы закона.
Сторонники Магнитского утверждают, что реальной причиной неприятностей является его ответное обвинение в адрес ряда сотрудников МВД в хищении 5,4 миллиардов рублей из российского бюджета с помощью изъятых при обысках документов и печатей ряда фирм Hermitage.
Для того, чтобы не утомлять читателя хорошо известными деталями дальнейшего разворота событий, предложу ему рассмотреть условный, обобщенный американский аналог всего того, что случилось с Магнитским.