Но на "марш" пошла. По наводке. Как всегда, какие-то группы в метро ждут друг друга. Я кинулась к красному флажку, высоко поднятому над небольшой толпой, думая, что это коммунисты (которых действительно характеризует дисциплинированность и сплочённость), и желая узнать, какие в данной акции лозунги и цели у них. Уж если я пойду непосредственно в колонне, то только с коммунистами, конечно. Группа оказалась иностранными туристами, рассматривающими панно на станции метрополитена, а флажок держала их экскурсовод в качестве ориентира. Так что уже и заграница живёт под лозунгом: "Наш цвет — красный". Что же, правильный ориентир.
Народу на Пушкинской действительно много. Не чрезвычайно, но немало. А вот милиции и ОМОНа чрезвычайно. Основная масса — люди возраста среднего и выше. Есть и молодёжь. Флаги как известные, так и совершенно неведомые мне аббревиатуры, расшифровать которые можно совершенно к своему удовольствию. Плакаты, воззвания, шары, раздают белые ленточки… Никакого ощущения, что "буря, скоро грянет буря", нет.
На площадь Сахарова — конечную точку похода — поехала на метро. По пути следования на всех остановках тоже усиленные наряды милиции. На станции "Комсомольская" — самой близкой к месту сбора, обычно заполненной "гостями столицы", — их почти нет. Видимо, сховались, чтобы не мелькать на глазах усиленных нарядов, не попасть в "воронки", которые и открыто стоят на подступах к площади, и притаились в разных закутках.
Проспект Сахарова перекрыт для проезда транспорта. И не только он. Вспомнилось, как нынешние "рыцари" революционного движения, будучи во власти, криком кричали, когда коммунисты устраивали митинги и шествия. Дескать, если вам, красно-коричневым бездельникам, делать нечего, то не мешайте людям нормально передвигаться по городу. Но, как говорится, такой-сякой сын, это наш такой-сякой сын. Если Немцов со товарищи шагает, то это глас возмущённого народа шагает, а если патриот шагает, то это помеха транспорту шагает. Подход справедливый. И не случайно на митинге звучало столько хороших слов о справедливости, и её все выкликали так, как дети на новогодних праздниках зовут Деда Мороза, уверенные, что чем громче и больше будут кричать, тем вернее дедушка придёт.
Много слов звучало предварительно и потом, на самом митинге, о свободе. Всего для всех, для политзаключённых, выборов и прочего. Но вот проход к сцене был аж за тремя препонами: сначала кордон милиции с металлоискателем и проверкой документов, подтверждающих твоё участие в митинге в качестве участника или прессы. Я прошла как пресса. Следующий кордон — необходим пропуск как организатора или ещё кого. У меня его нет. А тех, кто прошёл за второе ограждение, за третье пускают тоже по какому-то бейджику. Образно говоря, три ряда колючей проволоки сами накрутили и из-за неё даже с какой-то алчностью требуют: свободу! А вот свободу передвижения даже на отдельно взятой площади сами ограничили чрезвычайно.
Среди милиционеров много женщин. Силовые структуры бабами прирастать будут. Немало дружинников с повязками. Тоже привет оплёванным советским временам.
Вот и все флаги подходят. Рассредоточиваются, занимают места. Совсем уж близко к сцене не получится, наверное, ещё и потому, что пробиравшиеся близко к сцене граждане криками порой сгоняли со сцены тех, с кем сами не согласны. И те, как Немцов, например, просто не могли говорить. Сейчас это учтено. Крики и засвистывания тоже были. Но тем, кто на сцене, едва ли мешали. Красные флаги КПРФ, державные стяги, "РПР-ПАРНАС", Солидарность, СДПР, САМ, флаг facebook, "Я-Русский", "Десант России", плакат "Родись на Руси. Живи на Руси. Умри на Руси".
Услышала много правильных слов, словно выписанных либералами из программы КПРФ. И о борьбе за образование, и о препонах росту тарифов ЖКХ (пора, дескать, поумерить алчные аппетиты олигархов. Мама дорогая! А когда сам во власти был, чего не поумерил?)
Все взывают собирать деньги: на выборы, на политзаключённых, на организацию митингов. Когда градус "жертвуйте" дошёл до максимального, гордый от осознания миссии активист с коробкой пошел вдоль ограждения, к которому пробились, надо думать, самые неравнодушные. Раза четыре прошёл туда-сюда — ни один не раскошелился. Наконец и сам воззвал: жертвуйте политзаключённым. Какая-то сердобольная женщина сунула в щель монету.
Действительно, на сцене были люди разных взглядов. После записных трибунов почти сплошь либеральной ориентации вышел мужик, 30 лет проработавший на радиозаводе, ныне почти вставшем. Его сына посадили за то, что схватил омоновца за рукав, когда на акции силовики стали бить. "Мне стыдно за то, что моё поколение 25 лет назад допустило, что власть взяла кучка негодяев",— сказал он. А многие из той кучки стояли за его спиной.