Все эти подробности имели лишь косвенное отношение к преступлению, если таковое вообще имело место. Они, однако, подтверждали, что показания Уэлдона в целом точны.
Что раздражает в сыщицкой работе, так это простои, без которых расследование обычно не обходится. Междугородние звонки прерываются; людей, которых срочно требуется допросить, не оказывается дома; письма доставляют не сразу. Поэтому все были приятно удивлены тем, насколько легко отыскалась хозяйка номера OI 0101. Уже через час Совет графства…шир телеграфировал, что последней владелицей номера OI 0101 является миссис Мокэмб, проживающая по адресу Кенсингтон, Попкорн-стрит, 17. Не прошло и десяти минут, как уилверкомбский коммутатор принял запрос на междугородний разговор. Не прошло пятнадцати, как раздался звонок, и суперинтендант Глейшер узнал от горничной миссис Мокэмб, что хозяйка гостит у викария в Хитбери. В доме викария тут же взяли трубку. Да, миссис Мокэмб у них в гостях, да, она дома, ее сейчас позовут, да, у телефона миссис Мокэмб, да, она прекрасно помнит, как в прошлый четверг подвозила джентльмена в темных очках от Дарли до Уиверкомба и обратно. Да, она, наверное, сможет вспомнить точное время. Она подобрала его, должно быть, около десяти утра, судя по времени отъезда из Хитбери, и уверена, что снова высадила его в Дарли в час дня, потому что посмотрела на часы, чтобы понять, успеет ли на ланч и партию в теннис к полковнику Крэйтону, который живет на другом конце Хитбери. Нет, она прежде не видела этого джентльмена и не знает его имени, но думает, что сможет его опознать, если понадобится. Никакого беспокойства, спасибо, она только рада узнать, что полиция не по ее душу (серебристый смех) – когда горничная сказала, что звонит суперинтендант, она испугалась, вдруг пересекла где-то сплошную линию или припарковалась там, где нельзя. Она гостит у викария до будущего понедельника и будет счастлива поспособствовать следствию. Она надеется, что ее доброта не помогла скрыться какому-нибудь гангстеру.
Суперинтендант поскреб в затылке.
– Мистика какая-то. Раз-два – и нам все известно. Хоть бы раз не туда попали! Но все-таки, если леди дружит с преподобным Тревором, с ней все в порядке. Он пятнадцать лет тут живет, милейший джентльмен, очень, знаете, старорежимный. Надо выяснить, насколько хорошо он знаком с этой миссис Мокэмб, но, скорее всего, она чиста. Что до опознания – не уверен, нужно ли оно.
– Вероятно, она не сможет опознать его без очков и темных волос, – сказал Уимзи. – Поразительно, как меняется внешность, когда глаз не видно. Конечно, можно заставить его надеть очки, а можно пригласить ее, чтоб он ее опознал. Вот что. Позвоните снова и спросите, не сможет ли она сейчас приехать. Я отыщу Уэлдона и сяду с ним на веранде „Гранд-отеля“, а вы приведете ее будто случайно. Если он ее узнает – все хорошо, если она его – тогда подумаем.
– Понятно, – сказал Глейшер. – Мысль недурная. Так и сделаем.
Он снова позвонил хитберийскому викарию.
– Все в порядке, она приедет.
– Хорошо. Я тут погуляю и попытаюсь отлепить Уэлдона от его маменьки. Если она будет свидетелем беседы, то съест старину Генри с кашей. Если получится, я вам позвоню.
Генри Уэлдон без труда нашелся в холле. Он пил чай в компании матери, но, увидев Уимзи, извинился и попросил поговорить с глазу на глаз. Они уселись за столик на веранде, Уэлдон заказал выпивку, а Уимзи принялся многословно пересказывать свою утреннюю беседу с полицейскими. Он все твердил, какого труда стоило ему уговорить Глейшера не доводить историю до ушей миссис Уэлдон. Генри рассыпался в благодарностях.
Вскоре на пороге возник плотный мужчина – вылитый полицейский констебль в штатском – в сопровождении молодящейся леди, одетой по последнему крику моды. Они медленно прошли по людной веранде к пустому столику на дальнем ее конце. Уимзи следил, как дама рассматривает присутствующих. Ее взгляд скользнул по нему самому, перешел на Уэлдона, а затем без задержки и какого-либо признака узнавания – на молодого человека в синих очках, который лакомился шоколадным мороженым за соседним столиком. Тут взгляд на секунду задержался и двинулся дальше. В тот же момент Уэлдон судорожно дернулся.
– Прошу прощения, – прервал свой монолог Уимзи. – Вы что-то сказали?
– Я… э… нет. Мне показалось, я кое-кого увидел, вот и все. Может быть, случайное сходство.
Он не отрывал глаз от миссис Мокэмб, а когда та приблизилась, нерешительно дотронулся рукой до шляпы. Миссис Мокэмб это заметила и посмотрела на Уэлдона с легким недоумением. Она открыла рот, словно собравшись что-то сказать, но тут же его закрыла. Уэлдон все же снял шляпу и поднялся.
– Добрый день, – поздоровался он. – Боюсь, вы меня не…
Миссис Мокэмб смотрела на него вежливо, но удивленно.
– Ошибки быть не может, – сказал Уэлдон. – Вы на днях оказали мне любезность и подвезли на своей машине.
– Я? – переспросила миссис Мокэмб. Затем, приглядевшись: – Да, кажется, так и есть. Но на вас тогда были темные очки?
– Были. Выгляжу совершенно иначе, да?
– Ни за что бы вас не узнала. Но теперь узнаю ваш голос. Только я думала… но это пустяки, я не слишком наблюдательная. У меня тогда сложилось впечатление, что вы брюнет. Может, показалось из-за очков. Так глупо. Надеюсь, ваш „моргай“ починили.
– А, да, спасибо. Удивительно, что мы с вами тут встретились. Мир так тесен, правда?
– Очень тесен. Надеюсь, вы приятно проводите отпуск.
– Да, спасибо, очень приятно – машина наконец-то образумилась. Я невероятно благодарен вам за проявленное сострадание.
– Не за что. Мне было приятно.
Миссис Мокэмб вежливо поклонилась и удалилась вместе со своим спутником.
Уимзи ухмыльнулся:
– Итак, это была ваша прекрасная леди. Так, так. Да вы шалун, Уэлдон. Старые, молодые – все они падают к вашим ногам, в очках вы или без очков.
– Бросьте! – не без удовольствия отозвался Генри. – Повезло, что она тут появилась, правда?
– Удивительно повезло, – согласился Уимзи.
– А вот мужлан рядом с ней мне не понравился. Небось какой-нибудь местный дуболом.
Уимзи снова ухмыльнулся. Бывают ли на свете такие тупицы, каким хочет показаться Генри?
– Надо было попытаться выяснить, кто она такая, – сказал Генри, – но я подумал, это будет как-то нескромно. Полиция-то, надеюсь, сможет ее выследить? Для меня, знаете ли, это очень важно.
– Еще бы. Очень хороша собой и, судя по внешности, богата. Поздравляю вас, Уэлдон. Хотите, я ее для вас выслежу? Я прирожденный сводник и заправский „третий лишний“.
– Не будьте ослом, Уимзи. Она мое алиби, болван вы этакий.
– Истинно так! Что ж, пока!
И Уимзи удалился, посмеиваясь про себя.
– Тут все в порядке, – сказал Глейшер, выслушав рассказ об очной ставке. – Леди мы запеленговали. Это дочь старой школьной подруги миссис Тревор, гостит у них каждое лето. Вот уже три недели живет в Хитбери. Муж кто-то там в Сити, приезжает иногда на уикенд, но этим летом его тут не было. Ланч и теннис у полковника Крэнтона – все правильно. Тут никаких фокусов. Уэлдон чист.
– Наконец-то он вздохнет спокойно. Очень нервничал насчет этого своего алиби. Скакал козлом при виде миссис Мокэмб.
– Правда? Видимо, от радости. Ну, удивляться тут нечему. Откуда ему знать, на какое время нужно алиби? Нам удалось не пропустить это в газеты, и он, наверное, до сих пор думает, что Алексис погиб за некоторое время до того, как мисс Вэйн нашла труп. Он, конечно, понимает, что у него был отличный мотив для убийства Алексиса и что обстоятельства его здесь пребывания чертовски подозрительны. Но как бы там ни было, придется нам от него отстать: если б он убил или помогал убийце, то не ошибся бы насчет времени. Он до смерти напуган, и его можно понять. Но то, что он не знает про время, снимает с него подозрения не хуже железного алиби на два часа дня.