Охранник сверлил меня взглядом, заламывал руки взглядом, выражающим одновременно и крик «У вас есть право на присутствие адвоката», и выстрел пистолета. Из-за этого весь путь до злополучной записки занял меньше десятка секунд, но они разделились на множество множеств мелких единиц времени. Почему злополучной? Потому, что её содержание гласило: «Ушла отдыхать».
Я хмыкнул и направился к единственному человеку в холле. По пути поправил галстук, рукава, вытер пот с ладоней и приготовился к разговору. Парень в смокинге поправил тоже поправил галстук и рукава, будто передразнивал меня. Я вздохнул: «Вот-же ж ввязался на свою голову», — и подсел к парню.
Тот уже почти встал, но я заговорил:
— Не одолжите свою карточку рабочего, пожалуйста?
— А что? В животе уrчит, бедненький? Или ты хочешь пrоникнуть в покои Великого? А? Отвечай, чего молчишь? – парень стоял и говорил быстро, широко разводил руками и сверлил меня взглядом. Но образ плохого дяди разрушала картавость.
— Пожалуйста, будьте милосердны. Одолжите карточку на пять минут, чтобы купить бургер, — я прижал ладонь к ладони и смотрел на парня щенячьими глазами.
— Если ты ещё rаз ко мне обrатишься, то я, — парень вытащил из-под пиджака пистолет и направил на меня. Я замер и отчётливо слышал биение сердца, — застrелю тебя на месте, а всем остальным скажу, что ты полез в дrаку. Так что, хочешь каrту?
Я громко сглотнул ком, приваливший к горлу, и ответил:
— Извините.
Затем встал и ретировался в коридор рядом со стойкой администратора.
— Rаспоясались тут, — звучало позади.
«cat[-u] [файл «Возвращение»]», — заиграли фанфары, которые слышал только я.
— У тебя что-то произошло, пока я отходил? – заспанным голосом заговорил Дезиг.
— Конечно! – на весь коридор закричал я, широко махнув руками. – Ме…
— Чшшш! Говори про себя, — глаза расширились, и я запер ладонью рот.
— Меня чуть не застрелили, пока ты спал! – промычал я, идя вглубь ратуши.
— Да не начинай, живой же! Тем более, что всё окупится с лихвой, — усмехнулся Дезиг и зевнул.
Я тоже широко зевнул и проговорил:
— И что дальше прикажешь делать?
«cat[-u] [файл «Решение_2»]»,
— Если не хочешь дальше умолять, то укради. Тем более вон, — я невольно кивнул головой в сторону открытой двери, — лёгкая мишень.
В комнате, лежала гора лазурных больших подушек у подножия, после них шли мешаниной подушки фиалкового, розового, колокольчикового, ирисового, мятного и других цветочных цветов, а плоскую вершину покрывал песок из бархатных подушечек. На них храпел мужчина, сродни большому мясному колобку. Вокруг подножия сидели шесть парней с автоматами. Я вжался в прохладную стену в надежде, что остался не замеченным.
— Только там меня просто расстреляют без лишних разговоров. И всё, пиши пропал твой бургер, — съязвил я, отступая всё дальше и дальше.
— Супербургер — это раз. У меня есть план — это два. Не дрейфь – это три, — спокойно говорил собеседник.
Я уже хотел сказать: «И какой у тебя план?», — но Дезиг опередил меня. Как же непривычно, когда твои мысли читают.
«cat[-u] [файл «Суперплан»]»:
— Ты заходишь туда и всем говоришь, что новенький. Мол, только определили и отправили знакомиться, а автомат и такой костюмчик завтра обещали выдать, — напарник говорил без запинок, что вполне убедительно.
— Захотел меня подставить? Не поверят же, — я сложил руки на груди, — Тут нужно что-то похитрее.
Я уставился в стену и думал. Чувствовал, что нужный план близко, но всё никак не получалось его подсечь. Когда-то семьёй ездили отдыхать в Венецию, и в один из вечеров отец взял меня с собой на рыбалку. Там я понял насколько важна тишина для рассуждений и как сильно может напугать громкий звук, если его не ждал. Я чуть не свалился в воду, когда поблизости теплоход загудел.
— А что если их напугать? – я чесал щетинистый подбородок. – Забежать и закричать что-нибудь. Как думаешь, прокатит?
Мне никто не ответил, отчего я вздрогнул. «Может я всё это время говорил сам с собой?» — витала едкая мысль в голове.
— Ты не дрейфь. «Я тут», — спокойно сказал Дезиг. — Внимательно тебя слушаю.
Я облегчённо выдохнул:
— Не пугай меня так больше.
«cat[-u] [файл «Шутка»]», — эти строки хоть и помогали мне порой разобрать то, с какой целью говорил Дезиг, но они всё больше мешали тем, что являлись прямиком перед глазами.