– Ни за что!
– Вы не согласны?
– Нет.
Я отошел в сторонку, чтобы окинуть взглядом окрестности. Стоял прекрасный сентябрьский день, и залитые солнцем живописные холмы и ложбины северной части штата Нью-Йорк умиротворяли взор. По дороге, с тех пор как я съехал с нее и врезался в дерево, не прошла еще ни одна машина. Впереди, ярдах в ста, дорога сворачивала и исчезала за деревьями. Дом, который мы миновали, виден не был. Вдоль пологого луга, насколько хватало глаз, тянулся белый дощатый забор, а за ним – зеленое пастбище. За пастбищем, между деревьями, виднелась крыша какого-то здания. Никакой дороги туда не было видно, и я решил, что она должна находиться впереди, за поворотом.
На оклик Вулфа, желавшего узнать, где меня черти носят, я вернулся к машине.
– Гаража обнаружить не удалось, – отрапортовал я, – но вон там, среди высоких деревьев, стоит дом. По дороге до него не меньше мили, но если пойти напрямик через пастбище, то можно выгадать ярдов шестьсот. Если вам страшно сидеть одному в машине, то остаться могу я – я вооружен. А вы можете пойти и поискать телефон. Этот дом ближайший от нас.
Издалека донесся собачий лай.
Вулф взглянул на меня:
– Там же собака!
– Вы угадали, сэр.
– Возможно, она из этого дома. Я не склонен сражаться со спущенным с цепи псом. Мы отправимся вдвоем. Только через забор я не полезу.
– Вам и не придется. Чуть подальше я заприметил ворота.
Ниро Вулф тяжело вздохнул и нагнулся посмотреть на корзины, одна из которых стояла на полу, а вторая – на сиденье машины. В них были горшочки с орхидеями. Убедившись, что от прихоти машины цветы не пострадали, Вулф начал вылезать из автомобиля, и я посторонился, чтобы освободить пространство, которого ему требовалось не так мало. Выбравшись на волю, Вулф потянулся, едва не проткнув своей тростью небо, хмуро обвел взглядом окрестности и последовал за мной по направлению к воротам.
Мы уже вышли на пастбище, и я закрывал за собой ворота, когда издали послышались крики. Посмотрев через все пастбище в направлении дома, я разглядел какого-то типа, сидевшего верхом на заборе. Он орал, чтобы мы уходили. На таком расстоянии я не мог с уверенностью судить, что у него в руках – дробовик или винтовка. Он еще не целился в нас, но уже по меньшей мере грозил, потрясая оружием. Пока я закрывал ворота, Вулф успел уйти вперед. Я подбежал и схватил его за рукав:
– Стойте! Если там сумасшедший дом, а перед нами один из его обитателей, то он может принять нас за сурков или диких индеек и…
Вулф возмущенно фыркнул:
– Это просто какой-то болван. Мы же находимся на коровьем выгоне.
Будучи истинным детективом, он поспешил представить вещественные доказательства, для чего ткнул тростью в округлую коричневую лепешку у наших ног. Метнув свирепый взгляд в сторону сидевшего на заборе психа, изрыгавшего угрозы, громко прорычал: «Заткнись!» – и решительно двинулся вперед. Я припустил за ним. Парень продолжал истошно вопить и размахивать оружием. Мне это нравилось все меньше и меньше, потому что я наконец разглядел в руках беснующегося психа дробовик, который вполне мог попортить наши шкуры.
Посреди пастбища торчал здоровенный валун, и мы уже поравнялись с ним, когда случилась еще одна неожиданность из упомянутой мной серии.
Я полностью сосредоточился на загадочных действиях вооруженного олуха, торчавшего на своем насесте и орущего пуще прежнего, как вдруг почувствовал, что пальцы Ниро Вулфа сжали мой локоть, и тут же прозвучала его команда:
– Стой! Не шевелись!
Я замер как вкопанный, решив было, что он раскусил психологию идиота на заборе, но Вулф, не поворачиваясь, процедил сквозь зубы:
– Не двигайся! Медленно, очень медленно поверни голову направо.
В первую секунду я подумал, что Вулф подцепил что-то заразное от типа с луженой глоткой, но тем не менее поступил, как было приказано. Тут-то меня и ждал второй сюрприз. Справа, футах в двухстах, я увидел громадного быка – раньше я ни за что не поверил бы, что быки могут достигать таких колоссальных размеров. Темно-красный, с белыми пятнами и большим белым треугольником на морде, бык неторопливо и уверенно приближался к нам, время от времени тряся головой, то ли потому, что нервничал, то ли пытаясь отогнать назойливых мух. Внезапно он замер на месте и, вытянув шею, уставился на нас.
Сзади послышался приглушенный голос Вулфа:
– Хоть бы тот болван перестал орать. Тебе что-нибудь известно о повадках быков? Ты бывал на корриде?
Я пошевелил губами ровно настолько, чтобы выдавить:
– Нет, сэр.
– Стой спокойно, – пробормотал Вулф. – Ты шевельнул пальцем, и у быка тут же напряглась шея. Ты быстро бегаешь?