– Не знаю… Кажется, нет, – медленно произнес Уодделл.
– Тогда я рекомендую немедленно осмотреть быка, если ему еще не вымыли морду. – Вульф поднял палец. – Я пришел сюда, мистер Уодделл, не для того, чтобы строить догадки. И я не собираюсь с вами спорить. Часто, рассматривая различные аспекты явления, мы встречаемся с подозрительными обстоятельствами, которые требуют изучения и вызывают споры, но высказанные мной соображения служат бесспорным доказательством того, что Клайд Осгуд погиб не от рогов быка. Вы говорили о моей репутации. Я готов поставить ее на карту.
– Бог мой! – пробормотал Осгуд. – Бог мой, я же видел быка и даже не подумал…
– Боюсь, что вчера вам было не до размышлений, – заметил Вульф. – Никто от вас этого и не ожидал. Но от полиции, тем более сельской…
Прокурор, ничем не проявив обиды, согласился:
– Вы говорите дело, я это признаю. Но я хотел бы знать мнение врача.
– Если вы хотите проконсультироваться с врачом, поговорите с тем, который видел рану.
– Вы говорите очень убежденно, мистер Вульф. Очень.
Я заметил, что Уодделл старается не смотреть на Осгуда.
– Еще одно, – произнес прокурор. – Эта рана… Если ее нанес не бык, то кто и чем? Каким орудием?
– Орудие убийства валяется меньше чем в тридцати ярдах от забора. Или валялось. Вчера я его видел.
Ага, подумал я, сейчас начнется фейерверк. Мы все уставились на Вульфа. Осгуд что-то воскликнул, а Уодделл надтреснутым голосом переспросил:
– Что вы сказали?
– Я сказал, что видел его.
– Орудие убийства?
– Да. Я одолжил у мистера Гудвина фонарик, поскольку слабо верил, что Клайд Осгуд мог позволить быку забодать себя. Днем он сам говорил, что разбирается в скоте. Позднее его отцу пришла в голову та же мысль, но мистер Пратт не пошел дальше этого. Я взял фонарик, осмотрел быка и сразу понял, что не бык убил Клайда Осгуда. Возникает вопрос: кто же?
Вульф поерзал в кресле, которое все-таки было на восемь дюймов у́же, чем ему требовалось, и продолжил:
– Весьма интересен вопрос, от чего зависит умение делать точные выводы: от природных способностей или от тренировки? Что касается меня, то, как бы ни одарила меня природа, я имел возможность на протяжении длительного времени развивать свои способности. Один из результатов этого, не всем и не всегда приятный, заключается в том, что иногда я способен обращать внимание на вещи, меня не касающиеся. Так случилось и прошлой ночью. Через тридцать секунд после осмотра морды быка я пришел к выводу относительно возможного орудия убийства. Догадываясь, где его искать, я нашел его и осмотрел. Мои догадки подтвердились. Тогда я направился к дому, поняв, как было совершено убийство.
– Что это за орудие? Где оно?
– Обычная кирка. Днем, когда мистер Гудвин разбил мою машину и на нас напал бык, мисс Пратт вывезла меня из загона на автомобиле. Мы проехали мимо ямы, в которой, как я потом узнал, должны были жарить быка. Вокруг ямы виднелись кучи свежей земли и валялись кирки и лопаты. Осмотрев морду быка, я подумал, что орудием убийства могла быть кирка. Я отправился с фонарем к яме, и это подтвердилось. Там лежали две кирки. Одна совершенно сухая, с присохшими комочками земли, а другая влажная. Даже сам металл снизу еще оставался влажным, а деревянная ручка – тем более. На металле не было земли. Должно быть, недавно кирку тщательно вымыли. Недалеко от ямы я обнаружил шланг для поливки, и, когда поднял его, оттуда потекла вода. Ощупав траву вокруг шланга, я убедился, что она мокрая. Я почти уверен, что смертельную рану нанесли киркой, а затем орудие убийства окатили водой из шланга, смыв с него кровь, и снова положили на кучу земли, где я и обнаружил кирку.
– Вы утверждаете, что… – Фредерик Осгуд стиснул зубы. Костяшки его сжатых кулаков, лежавших на коленях, побелели. – Мой сын… убит… киркой?
Уодделл встревожился и попытался перейти в наступление:
– Но почему же вы вчера молчали, когда там были и шериф, и полицейские?
– Вчера я не представлял ничьих интересов.
– А интересы справедливости? Вы же гражданин! Вы знаете, какую ответственность несете за сокрытие улик?
– Ерунда. Я не скрывал ни бычьей морды, ни кирки. А мои мыслительные процессы и выводы, которые из них вытекают, принадлежат только мне.
– Вы говорите, что ручка у кирки оказалась мокрой, а на металле не было прилипшей грязи. А разве ее не могли вымыть по какой-нибудь другой причине? Вы расспрашивали об этом?