– Да, с мамами такое случается, – и криво улыбнулась. Думала разрядить обстановку.
Марина улыбаться в ответ не стала, но чуть расслабилась.
– Ну вот. Я раньше про тётю Рузу вообще ничего не знала. И про этот город. Про дом… Мама рассказала в самом конце. На случай, если мне нужно будет спрятаться. На самый крайний случай. Предупредила, что Руза не обрадуется, но без подробностей.
Лена не знала маму Марины. Но знала, что та болела. И что папа с Мариной познакомился в больнице, в той самой, где угасали обе мамы – Марины и Лены с Диником. Давно, так давно, что словно приснилось.
После кафе были ещё улицы. Мечеть с длинными башнями. Кремль с колокольней. Лена устала, Диник устал. Нагулялись. Достопримечательности не радовали, всё сливалось, казалось скучным и одинаковым. Лена уже не отличала одну улицу от другой. И только на обратном пути, стоя под светофором у пешеходного перехода, она подняла взгляд на дом напротив. Выхватила полукруглые окошки, большие ворота. Стены другого цвета, но это тот дом, тот! Точнее, его кусочек, меньшая часть, потому что остальное перестроили, перекрыли уродливым зелёным забором из профнастила, завесили рекламными баннерами. Но вот дерево, дерево там же! Без цветов, с узловатыми голыми ветками, но если представить… А верблюда нет, да и откуда ему взяться.
– А это что? – спросила Лена.
– Где? – не поняла Марина.
Оказалось – Индийское подворье. Так было написано на скромной табличке у запертых ворот. И гораздо ярче: «Машины не ставить!» И ещё: «Волосы! Дорого!»
– Ух ты, – восхитилась Марина, – индийское!
– То, что от него осталось, – пробормотала Лена.
– Хочу домой! – заявил Диник.
Домой. Забавно. Но больше – грустно.
Шли долго, Диник совсем разнылся. А Лена смотрела по сторонам и всё больше убеждалась, что никак не могла видеть Индийское подворье из тёти-Рузиного окна. Но зато оно есть, оно существует, а это уже неплохо!
Тётя Руза ссорилась с Мариной, и причиной была Лена.
– Тебе я не могу отказать, но детей терпеть не обязана! – заявила она.
А всё из-за «Зенита», будь он неладен. Вернее, из-за Лениного обмана. Это ж надо было прикинуться журналисткой, чтобы по соседям шастать. Обманывать людей, давать ложную надежду. Издеваться над старой женщиной. Она что думает – это смешно? И вообще, нечего тут вынюхивать. Дом ветхий, большой, закоулков много, Руза не собирается отвечать, если дети убьются или покалечатся.
Марина уверяла тётку, что всё не так ужасно, что дети у неё осторожные и ответственные, а Лена наверняка не хотела плохого, это недоразумение. И она прямо сейчас пойдёт к той пожилой женщине извиняться.
И Лена пошла. А куда денешься, тётя Руза тут главная. К тому же Лена действительно напортачила с фотоаппаратом. И понимала, что это обязательно раскроется, просто не думала, что так скоро. Шла, еле переставляя ноги, силой волокла себя через двор. Что говорить? Как в глаза смотреть? Лена не преступница, но безмозглый ребёнок, и сейчас ей об этом напомнят. Заслуженно. Унизительно. Хоть бы этой Александры-как-её-там не оказалось дома. Хоть бы…
– А, это вы, – старушка стояла на пороге своей квартиры и почти искрилась от праведного гнева. – Что вам надо? В прошлый раз не успели меня обокрасть, решили сейчас? Я всё про вас знаю.
– Я хочу извиниться, – пролепетала Лена.
– Да? Интересно, за что?
– Ну… я не собиралась вас обманывать, пыталась сказать, что вы ошибаетесь. Но вы не слушали.
– Ах вот как?! Это я виновата?!
– Нет. Не вы. Виновата я.
– И в чём же? В чём именно? Скажите!
Лена знала эту игру, некоторые учителя виртуозно исполняли подобные трюки. Задавали вопросы, на которые не требуются ответы, но таким образом, что отвечать всё же приходилось. И каждое слово лишь сильнее выставляло тебя тупицей. Загоняло в угол – позорный угол, потому что происходило это перед всем классом. Здесь хотя бы нет свидетелей. Древний коричневый дед на той стороне двора не считается, ему всё равно.
– А ты кто такой? – сурово осведомилась старушка, глядя Лене за спину.
Лена обернулась. Диник. Мнётся чуть позади, видно, что боится, но не уходит.
– Это мой брат, – сказала Лена. – Младший.
Словно не заметно, что младший.
– Так у вас банда, – прищурилась старушка. – Преступная группировка. Я подозревала!
– Не ругайте Лену, – пискнул Диник. – Её уже тётя Руза поругала. Сказала, что выгонит нас.
– Диник, иди к Марине, – попросила Лена.
– Нет, я тебя подожду.
– Иди!
– Я с тобой!
– А хочешь булочку? – вдруг спросила старушка.