С передовыми частями освобождал Вениамин от врага разрушенную Варшаву. Его с цветами встречали жители златоглавой Праги. Вместе с другими советскими воинами спешил открыть ворота концентрационных лагерей. Воинов-освободителей со слезами на глазах обнимали и целовали узницы — русские, украинки, чешки, польки. Он вглядывался в их изможденные, серые лица с глубоким волнением. Каждая была ему дорога, как родная сестра. И каждая напоминала ему Эсфирь.
Где же она? — с тоской и болью думал он. Быть может, и ее уже освободили.
Демобилизовавшись, Вениамин возвращался домой. Бывший его преподаватель, видный архитектор, с которым он случайно встретился, предложил поехать в Москву. Но Вениамина тянуло в родной город. И опять с вокзала он пошел на ту улицу, где жила Эсфирь. И снова город был неузнаваем: возбужденно шумели люди, звенели трамваи, громыхали по разбитой мостовой грузовики. Все это наполняло сердце надеждой, и казалось, будто здесь его ждут.
Обогнув знакомый угол, он остановился. Остановился, радостно удивленный. На том месте, где два года назад стояли израненные стены, теперь высился отстроенный четырехэтажный дом. Двери балконов были широко раскрыты. Розовый, зеленый, оранжевый свет лился из окон на улицу. Этот свет казался символом вновь обретенных домашних очагов, напоминал о прежней мирной жизни. На улицу доносился шум, смех, музыка, где-то заплакал ребенок, а на втором этаже под аккомпанемент гитары пела девушка.
Охваченный радостным волнением, с надеждой, почти уверенностью, Вениамин заглянул в окно первого этажа. В комнату, где раньше жила Эсфирь.
Сквозь опущенную на закрытое окно занавеску просвечивал большой сиреневый абажур, вырисовывался на его фоне чей-то профиль.
Ему показалось, что это Эсфирь. Бросившись к дверям, Вениамин нетерпеливо постучал. Прошла целая вечность, пока хозяйка возилась с замком.
— Эсфирь! — задыхаясь прошептал он.
В полутемном коридорчике стояла незнакомая женщина с ребенком на руках и удивленно смотрела на него.
Он был настолько потрясен, настолько растерян, что даже не сразу извинился за свое вторжение. Женщина, очевидно, все поняла и, не дожидаясь расспросов, сказала, что сюда они переехали всего неделю назад. Оба, и она, и муж, из Сибири. Он кадровый военный, получил назначение в этот город…
А через несколько дней Вениамин уже знакомился с проектами городского строительства. Ему поручили восстановление консерватории на том же месте, где она находилась до войны. Он сам попросил дать ему этот объект. Теперь он заново строил консерваторию, ту, в которой училась Эсфирь.
Работа захватила все его мысли, все его время. С утра до позднего вечера он был на строительстве и радовался тому, как быстро растут стены нового здания. Но, возвращаясь домой, с надеждой вглядывался в лица женщин и с тоской думал: что могло случиться? Найдет ли он когда-нибудь свою Эсфирь?!..
1946