— Еще бы ты мне чего вякнул, салага! — выразительно ответил Галай.
Старик же, как было сказано, выступил с целой речью о значении и назначении людского прозвания, а под конец ее посоветовал терпеть. И Алеша стерпел, но только внешне. В душе он негодовал, бесился, вскользь даже подумал о возмездии обоим механикам сразу: Галаю за издевательство, Старику за то, что предал.
«Нет, это я погляжу, — дулся Алеша, направляясь к рефулеру. — Погляжу, погляжу да и плюну на ваш дредноут. Подумаешь!..»
Он прошел на корму, перелез через бортовое ограждение, спустился по выходной трубе земснаряда на первый понтон. Кстати, проделать это не так уж легко, особенно новичку, да еще с карандашом в нагрузку. Труба — не лестница, и она колеблется, ерзает под ногами, а внизу, между прочим, вода. Тренированному рабочему необходимый трюк, конечно, не в диковину: перебегают на манер канатоходца. Ну а свеженький гидромеханизатор не раз прицелится, прежде чем рискованное путешествие совершить. Зато отвлекся от обид и удовольствием вознаградился к тому же. Ведь как ни верти, опасный рубеж с успехом преодолен!
Рефулер — это и есть та вереница коробочек, которую наблюдал Алеша когда-то с берега. Рефулер — плавучая часть пульповода, собранная из состыкованных труб. Вместе с заданием Алексей получил и точное объяснение, что значит «пробежать по рефулеру». Это значило: проверить все стыки, затянуть гайки шаровых соединений, где они разболтались от качки, осмотреть понтоны: нет ли открытых люков, пробоин, не сорвало ли цепи крепления меж ними. А еще нужно не упустить из виду силовой кабель, по которому поступает энергия с берега и благодаря которому земснаряд бесперебойно молотит — углубляет залив. Словом, дела невпроворот, если к делу относиться серьезно. Алексей пробыл на рефулере около часа, а еще половины его не пробежал.
За это же время Галай не раз выскакивал на корму поглядеть на трудолюбие гривастого. Удивлялся: чего столько возится? Говорил старшему механику:
— Ползает как букараха. Каждый болт обнюхивает. Или ключ уже утопил?
— Дурак ты, — беззлобно осуждал Старик. — Старается человек, не понимаешь? С непривычки карандашом не очень-то поворочаешь. Да и цепь заложить в гнездо — тоже надо уметь.
Для бывалых работяг глагол «пробежать» всегда соответствовал реальному действию. На обход пульповода в заливе они тратили примерно полчаса. А если халтурить да на авось полагаться — дескать, другая смена выправит, — то и того меньше времени уходило. Но Алеша таких сроков не знал, двигался неторопливо. Он действительно обнюхивал, а вернее, пробовал покрутить рукой все до одной крепежные гайки. Кое-где они ослабли настолько, что накидной болт вываливался из паза полусферы, и его приходилось вбивать обратно карандашом. После им же затягивать гайку. Для этого старательный труженик ложился на доски настила, свешивался к самой воде и так, вниз головой, махал, махал метровым ключом до упора. Нелегко было! Хочешь не хочешь, а нужно отдыхать. Только к исходу второго часа добрался он до крайних понтонов. И тут…
Это надо же, под самый финал! Алеша чуть не заревел с испуга и досады. Это надо же!..
Он прикручивал проволокой соединительный ящик электропроводки, а ключ положил за собой на настил. Он попятился, протаскивая длинный конец… Короче говоря, карандаш внезапно ухнул в воду. Что было делать? Нырять за ним вслед? Алеша, пожалуй, так и поступил бы, хоть это бессмысленно. Он только присел перед тем на трубу: чтобы все продумать, подготовиться, рассчитать. Но, слава богу, на сей раз купаться ему не досталось. Он уже окончательно решился, но вдруг заметил своих напарников за спиною. Они прыгали с понтона на понтон совсем близко. Старик заорал, подходя:
— Опять на железке сидишь! И вообще, чего ты сидишь?
Потом он увидел удрученно-испуганную физиономию новичка и тотчас понял причину. Галай тоже понял, поскольку карандаша на месте действия не оказалось. И тогда зловредный толстяк воскликнул:
— Я же говорил! Я знал! Они всегда с этого начинают.
— Прекрати! — оборвал его Старик. — Не дело! Сами виноваты.
— Еще чего! Он утопил, а я виноват? Эге!.. Вот багер скажет.
— Может, я попробую нырнуть? — предложил Алексей.
На это Галай засмеялся, а Старик махнул рукой:
— Сиди уж! Салага — салага и есть. Тут глубина знаешь какая!..
Когда вернулись на земснаряд, Алеша по наущению механиков сразу пошел с повинной к багермейстеру. Ничуть не зная этого человека, он почему-то трепетал перед входом в рубку, ожидал жестокий разнос. Багермейстер! Одно слово чего стоит. Уже на практике им пугали молодых. И Галай вот упомянул багера с подхалимским опасением. Оно понятно: ведь багер — главный труженик, высшая власть! Он за пультом двенадцать часов, тогда как остальные просто дежурят, порой похрапывая в укромном уголочке. От него зависит выработка, получка, вообще — все. Вероятно, эти обстоятельства да еще помноженные на уникальность профессии, на права законного начальника смены превращают багермейстера в совесть и страх для рядовых машинистов, вроде Галая. Ну а для новичка — тем более…