— Офицеры и солдаты охраны, — продолжал Денисов, — так растерялись, что побросали оружие и, испуганно озираясь, скучковались у своей канцелярии. Пленные их не тронули, но, подхватив брошенные охраной автоматы, винтовки, пистолеты, бросились за внешние ворота лагеря. Вы знаете, что за внешней оградой лагеря на берегу Дуная стояла румынская артбатарея. Майор Литвин со своими артиллеристами захватил ее. В это время на реке показались гитлеровские канонерки. С каждой минутой они приближались к берегу. Может, фрицы думали высадить десант автоматчиков или расстрелять нас прямой наводкой — трудно сейчас гадать. И мы решили не ждать. Майор Литвин расставил свои расчеты у орудий и, как только первая канонерка оказалась в зоне прямой наводки, дал команду: «Огонь!». Грохнули сразу три выстрела. На одной канонерке вспыхнуло пламя, затем ее заволокло дымом. «Огонь по второй и третьей!» — снова раздалась команда. Первая канонерка, окутанная дымом, быстро уходила вверх по течению. Вторая, сделав лишь два выстрела, завертелась на месте, ее стало относить к берегу. На третьей загорелись надстройки. Орудийные выстрелы с берега гремели беспрерывно. Первая канонерка, добравшись до острова, скрылась в прибрежных зарослях…
Подполковник Цулукидзе, внимательно слушавший рассказ Денисова, наклонился к Трифону Коберидзе, командиру одного из наших подразделений, и что–то по–грузински ему сказал. Лицо Коберидзе оживилось:
— Ваня, дорогой, ради бога скажи, а что делается с моими грузинами, как они воевали?
Денисов улыбнулся, понимая нетерпение соратника.
— Дорогой друг, что они делали? Делали то, что и раньше… Грузины одними из первых воспользовались оружием румынской охраны и бросились к Дунаю, готовые встретить врага, как и полагается советским командирам.
— Ты хорошо сказал, Ваня. Молодец!
Денисов продолжал:
— Вскоре все было закончено. Две канонерки пошли ко дну. Мы с Пляко, Володаренко, Пселом, Шевченко, Шамовым и Литвином здесь, на берегу, в спешном порядке вынесли решение: потребовать от командования лагеря выдать всем трехсуточный паек, обмундирование, представить транспорт для больных и слабых и походной колонной идти к городу Крайове, где, — как предполагалось, через день–два должны быть советские войска.
Но как мы были удивлены, когда, вернувшись в лагерь, не обнаружили ни одного румынского служащего. Многие бросились к штабу лагеря и арестовали не успевших скрыться предателей и полицаев. На следующее утро две тысячи советских офицеров, недавних узников, покинули лагерь. Для больных и слабых нашли лошадей и брички. Используя леса и пересеченную местность, колонна двигалась навстречу советским войскам. За трое суток, больные и уставшие, мы одолели около сотни километров. Утром четвертого дня достигли Крайовы. Там уже были советские танки, — закончил рассказ Денисов.
СНОВА НА ОГНЕВОЙ ЛИНИИ
Отдел комплектования 46‑й армии поручил мне побывать в филиалах румынских лагерей и в местах скопления советских военнопленных с приказанием немедленно направить всех к месту сбора в город Слобозию. Для поездки мне дали легковую автомашину, капитана румынской армии, коммуниста. Это поручение я выполни; за трое суток.
Тогда же, получив направление, мы с Хазановичем на попутной машине прибыли в город Орад–Маре. Здесь стоял отдельный армейский полк резерва.
Пасмурная, туманная погода придавала городу унылый вид. Сожженные и полуразрушенные здания, захламленность свидетельствовали о только что прошедших здесь ожесточенных уличных боях. Личный состав полка размещался в большом корпусе бывшего военного училища. Мы сразу же оказались среди своих товарищей по лагерям. Взаимным расспросам не было конца. Федор Псел обрадовался мне как родному и не отходил от меня. На нем было новое обмундирование с полевыми погонами лейтенанта.
Полк офицерского резерва вел усиленную военнополитическую подготовку. В сводках Совинформбюро сообщалось о новых и новых городах, освобожденных Советской Армией.
Рядом с моей стояла койка подполковника Пляко. По поручению штаба полка он занимался со старшей группой офицеров–кадровиков и всегда был в курсе событий на фронтах. От него я узнал, что части 2‑го Украинского фронта уже сбили заслоны гитлеровцев в Венгрии и нацеливают основной удар на Дебрецен и Будапешт.