Мисс Робинсон покинула Саттеров немного потрепанная, но не утратившая энтузиазма. Дело было в том, что она приберегла самый лакомый кусочек напоследок. Больше всего ей хотелось посмотреть, какой будет реакция Сьюзен Вейл, когда та получит телеграмму. Никто, говорила себе мисс Робинсон, не скажет, что она, Тина, — самая терпимая к людям особа. Но, по мнению мисс Робинсон, Сьюзен Вейл была личностью просто скандальной. Интересно, кто именно расскажет Терренсу Вейлу о том, что творилось в его отсутствие. Она хотела бы, чтобы такая привилегия досталась ей, но не особо на это надеялась. Терренс всегда был с ней предельно вежлив, но никогда не предоставлял ей пространства для маневров. Он не любил разговоров о местных делах, и у него, скорее всего, не хватило бы терпения дослушать все, что Тина знала.
Следует признать, что Терренс превратил старый дом в нечто совершенно особенное, подумала мисс Робинсон, выезжая на своем стареньком «форде» на улицу. Но с такими деньгами, как у Терренса, — почему бы нет? Он обставил дом лучшей антикварной мебелью; провел газ для кухни и нагрева воды; утеплил дом и поставил парафиновую печку. После этого Терренс привез туда Сьюзен. Для мисс Робинсон, с ее характерными для жителей Новой Англии представлениями, Сьюзен — здесь такая же неуместная фигура, какими были бы в поселке павлины, гуляющие по газону летней порой.
Мисс Робинсон вышла из машины и по выложенной камнем дорожке направилась к парадной двери. Дорожка была отлично очищена от снега Илайхью Стоуном, который выполнял для Вейлов работу по дому, хотя, бог свидетель, не так уж много нынче такой работы благодаря разным автоматическим устройствам! Большую часть времени Илайхью сидел на ступеньках почтового отделения, вспоминая охотничий сезон, который прошел, и мечтая о рыболовном сезоне, который впереди. Стоун был завзятым сиднем, почти таким же, как Дэн Саттер. Но для Илайхью подобный образ жизни более оправдан, так как у него нет жены и детей, требующих заботы. Илайхью принадлежал сам себе, и если уж он выбрал образ жизни примитивного существа, то это его дело, хотя сорок лет назад мисс Робинсон тайно надеялась, что Стоун сделает предложение и будет отчасти принадлежать ей. О чувствах Тины к Илайхью часто судачили в деревне, и это была едва ли не единственная сплетня, запущенная в народ не самой мисс Робинсон.
Тина дошла до парадной двери дома Вейлов и торопливо замолотила в нее медной колотушкой. Она долго ждала, прежде чем дверь отворили. И тут мисс Робинсон так ахнула, что чуть не задохнулась. Сьюзен Вейл стояла на пороге… в пижаме!
Это была ярко-красная пижама, расшитая какими-то золотистыми нитями. Она подчеркивала роскошные формы Сьюзен с неприличной четкостью. Пижама была такой коротенькой, что мисс Робинсон отвела свои пылающие глаза. Пижама в четыре часа дня! Раньше ей уже рассказывали, что Сьюзен прямо так и принимает визитеров, даже мужчин!
Темные волосы Сьюзен свободно, бесстыдно ниспадали на плечи. Ее кожа была цвета слоновой кости, как на старой миниатюре мисс Робинсон, которую написали с нее сорок лет назад. Глаза Сьюзен — темно-фиолетовые, а губы — бог знает какого цвета: их не видно из-за ярко-алой губной помады. В дни молодости мисс Робинсон Сьюзен называли бы «финтифлюшкой» за то, что так раскрашивает себе лицо. Конечно, она актриса, что, возможно, и объясняло ее варварские повадки.
— Да, мисс Робинсон? — У Сьюзен был хриплый голос, в котором, казалось, всегда присутствовала насмешливая нотка. Это единственный человек в мире, от которого Тине становилось очень не по себе.
— У меня для вас телеграмма, миссис Вейл, — сказала мисс Робинсон. Сьюзен была единственная женщина в Бруксайде, к которой Тина обращалась только по фамилии. Звать ее по имени почему-то просто не получалось.
— Спасибо. — Сьюзен протянула руку, чтобы взять желтый конверт.
Мисс Робинсон заметила накрашенные ногти и содрогнулась, передавая телеграмму. Она ждала не двигаясь. Ей удалось зайти через порог, так что Сьюзен не могла закрыть дверь.
— Что-нибудь еще, мисс Робинсон?
— А вы не хотите открыть конверт?
— Дорогая моя мисс Робинсон, вряд ли это необходимо. Сорок пять минут назад мистер Линдсей сообщил мне, что вы на пути к моему дому. Он знал, что в телеграмме, потому что вы ее ему прочитали. Может быть, для вас было бы лучше, если бы вы придумали систему дымовых сигналов или методику барабанного боя для распространения новостей? Вам тогда не приходилось бы так много ездить.
— Признаться, я удивлена! — сказала мисс Робинсон. Сама того не осознавая, она отступила назад, пока Сьюзен говорила, и вдруг дверь закрылась перед ее носом. — Какая дерзость! — возмутилась Тина.