Внезапно Гилсон почувствовал усталость. Этот вечер вымотал его. Испытывая нежные чувства к Лиз, ему было тяжко наблюдать за ней в компании Роджера; Роджера, который после возвращения Терренса предельно старательно избегал встреч с Сьюзен. По поведению Лиз Руф видел, что та хочет дать Роджеру шанс. Такого шанса, подумал он, не дал бы Линдсею Алонсо. Гилсон в жизни не видел, чтобы Холбрук так много пил или задерживался так поздно на празднике. Руф потряс головой, словно очищаясь от наплывающего тумана. В самом деле, и дом, и люди в нем выглядели странно — так, как Гилсону показалось сразу после обнаружения трупа. Все вокруг больше никогда не будет полностью таким же, как два часа назад, в разгар вечеринки.
Он подозвал жестом Илайхью, который зашаркал через комнату к нему, теребя свои пиратские усы.
— Я могу чем-то помочь, Руф?
— Илайхью, с тобой Маклин хочет побеседовать. Он в кабинете майора.
— Черт! Мне ему сказать нечего. Я весь вечер никуда не выходил. Какой из меня убийца? Я только тех убиваю, у кого плавники есть или мех.
Руф улыбнулся словам старика:
— Он просто хочет спросить у тебя, знаешь ли ты, когда начал идти снег.
— Ну, это запросто. Снег пошел в шесть минут второго ночи.
— Иди скажи ему.
— Надеюсь, Маклин от такой важной новости не лопнет, — пробормотал Илайхью и направился к кабинету.
Руф, все еще стоя в дверном проеме, заметил Тину Робинсон в центре группы женщин. Ему страшно не хотелось вламываться в эту компанию, чтобы отправить Тину к Маклину: посыпятся тысячи вопросов, на которые он не сможет ответить. Пока Гилсон стоял, надеясь, что мисс Робинсон сама его заметит, кто-то положил руку ему на плечо. Это оказалась Лиз. Она была очень бледной, и от выражения ее глаз у Руфа заболела душа.
— Здравствуй, — чуть слышно произнесла девушка.
— Привет, — сказал он и попытался улыбнуться.
Ее пальцы сжали его плечо.
— Руф, ты не можешь позволить им такое.
— Что позволить, дорогая?
— Валить всю вину на Роджера… только из-за того, что сказала Сьюзен.
— Лиз, дорогая, никто ни на кого ничего не валит. Мы просто пытаемся выяснить, что произошло, и мы к этому только приступили. Ты же понимаешь, в таких делах у нас нет никакого опыта.
— Знаешь, что они там говорят? Будто кто-то рассказал Терренсу про… про Роджера с Сьюзен и что Терренс и Роджер подрались из-за этого и Роджер его убил.
— Слушай, Лиз, не важно, кто что говорит, поскольку никто ничего не знает. Не стану скрывать, скажу тебе, что мы не нашли ни одной улики против кого бы то ни было. Следовало ожидать, что все примутся гадать да судить. Люди, как-никак.
Девушка посмотрела Руфу в лицо, и он заметил, что она делала усилие, чтобы ее губы не дрожали.
— Ты же не позволишь, чтобы Маклин ухватился за самую легкую версию, а, Руф?
— Маклину вовсе незачем совершать ошибки, — ответил Гилсон. — Ему о карьере думать надо. Наверно, такие слова немного несправедливы, потому что вдобавок ко всему он честный человек.
Ему хотелось сказать еще несколько слов, чтобы успокоить Лиз, но тут к ним присоединился судья Кревен. Судья, одетый в твидовый костюм от «Харрис», который был чем-то вроде его фирменной марки, вставлял новую сигару в мундштук из слоновой кости. Этот толстый человек с кустистыми бровями, будучи облаченным в мантию на судебных заседаниях, казался персоной важной и доброй в то же время.
— Простите, что прервал вас, если это был личный разговор.
— Ничего личного, господин судья, — ответил Руф.
— Естественно, я желаю помочь, чем только могу, — сказал Кревен, — но, слава богу, в вашем распоряжении есть Смит. Вам отменно повезло, что он здесь.
— Смит?
— Доктор Смит, — подтвердил судья. — В своей области он замечательный специалист.
— Одну минутку, — удивился Руф. — Кажется, я не понимаю, о чем вы говорите, господин судья. Доктор Смит очень хорошо нам помог в отсутствие мистера Суэйна. Он кажется мне хладнокровным и умным человеком. Но сейчас доктор уже не поможет. В данный момент нам нужен первоклассный детектив.
Судья поднял вверх одну из своих густых бровей:
— Надо понимать, вы не знаете, кто такой доктор Смит?
— Может быть, вам стоит сказать, кто он такой, — заинтересовался Руф.