Уит оттолкнул меня. Спас.
И это могло стоить ему жизни.
Я крепче сжала весла. Я не собиралась этого допустить.
Вскоре наша лодка приблизилась к причалу — этот момент ознаменовал ослепительный золотистый рассвет. С ним все будет хорошо. Наш ждал экипаж. Нужно будет только добраться до отеля, где я могла бы попросить привести врача.
Уит не умрет.
Он приоткрыл глаза.
— Отлично справляешься, родная.
— Перестань болтать, — огрызнулась я. Вся правая часть его рубашки пропиталась кровью. Ее уже не получится отстирать. — Как думаешь, стоит перевязать рану? Я могу пожертвовать нижней юбкой.
Уита, похоже, очень позабавила эта перспектива.
— Разве не все дамы жертвуют нижними юбками, когда герой влипает в большие неприятности?
— А разве не ты мне постоянно твердишь, что героем не являешься? — ответила я.
Он кинул.
— Ты права. Я не герой.
Я отвела взгляд. Я изо всех сил пыталась вспомнить момент, когда узнала, что он украл моё состояние. Это было очень похоже на тот раз, когда я стояла на песчаном берегу Филе и смотрела, как моя мать покидает остров с десятками артефактов, оставляя меня позади. Я была в ярости, чувствовала себя обманутой и использованной.
Мать оставила меня на произвол судьбы.
Но Уит спас меня.
Дважды.
Он сказал, что любит меня, но, конечно же, только ради того, чтобы заставить меня отпустить перекладину. Очередная попытка манипуляции. Я не понимала его. Зачем рисковать жизнью ради меня — женщины, которая желала развода? Которая, насколько ему известно, ненавидит его? Все это время я знала, что он испытывает некоторую вину за содеянное, но недостаточную, чтобы извиниться. Он лично говорил, что поступил бы так снова.
Однако.
Сейчас, когда он истекал кровью, медленно умирая на моих глазах, было трудно продолжать злиться на него. Потому что я знала: если бы он снова мог выбирать, спасать мне жизнь или нет, он бы снова бросился под пулю ради меня.
И снова, и снова, и снова.
Он вел себя так неподобающе благородно.
Я направила весь свой страх, злость и отчаяние на то, чтобы продолжать грести по этим чертовым волнам.
Я ходила из стороны в сторону в коридоре отеля перед дверью нашего номера. Врач находился внутри вместе с Уитом уже несколько часов. Тишину нарушало лишь тихое бормотание и случайные гости, с любопытством разглядывающие меня, облаченную в траурное платье, которое было перепачкано пылью и местами порвано. Уже трижды приходили служащие отеля, чтобы предложить мне чай и обед из хумуса и свежих овощей, но мой желудок сводило при виде еды (хотя чай я все же выпила).
Прошел еще один час без каких-либо новостей.
С каждым новым шагом мое воображение рисовало все больше угнетающих картин. Кровь на рубашке Уита. Преследующая меня на лестнице Айседора — и падающая. Перед глазами предстала тонкая бледная рука Айседоры, единственное, что было видно из-за груды камней, придавивших ее хрупкую фигуру.
Она была мертва, и я знала — после этого её отец не позволит остаться в живых мне.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ОДИН
Дверь открылась, и показался врач. Он казался спокойным и собранным. У него были добрые глаза, а коротко подстриженные седеющие волосы напомнили мне мраморные колонны. За ним следовали два ассистента, у них в руках были кровавые простыни.
Я старалась не смотреть на них.
— Добрый вечер или день? — спросил доктор, потирая уставшие глаза. — Я доктор Неруццос-бей.
— Как он? — спросила я, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. Я едва могла говорить.
Врач качнул головой в сторону номера.
— Вы родственница этого мужчины?
Я покачала головой, но потом вспомнила важную деталь и поспешила поправить себя.
— Да, я его жена.
— Я приложил все усилия, чтобы стабилизировать его состояние, — сказал он. — Время, проведенное в лодке, и тряска в транспорте не пошли ему на пользу. Но мне удалось извлечь осколки пули. Думаю, я достал все, но никогда не знаешь точно. У него жар, поэтому я рекомендую делать холодные компрессы круглосуточно. Постарайтесь как можно чаще давать ему воды и обеспечить комфортные условия. Я вернусь завтра, чтобы проверить его состояние. — Он помедлил. — Я бы на вашем месте подготовился. Огнестрельное ранение брюшной полости — серьезная вещь. К счастью, почки и аппендикс не задело. Не могу сказать того же о его кишечнике.
Меня охватил ужас. Все время, что я расхаживала по коридору перед номером, я напоминала себе, что Уит сильный, что он пережил не одну битву и другие ранения. Мои руки бесконтрольно дрожали.