— Здесь для тебя ничего не осталось.
— А как же моя жена?
— Она у тебя еще есть?
Ее опустошенный вид отпечатался в моем сознании. Я безжалостно отбросил его в сторону и задумался над вопросом брата. На ее месте я бы бежал от меня как можно дальше. Но, к несчастью для Инез, я мог ей помочь как никто другой. Какими бы навыками я ни обладал, я бы использовал каждый из них для нее. В настоящее время наши интересы совпадали.
Мы оба искали одного человека.
Мое внимание вернулось к улице. В груди разрасталось чувство безотлагательности. Я пронзительно свистнул.
— Она отправится на поиски матери, и я буду там, когда она найдет ее.
И если я останусь подле Оливеры, мои шансы найти алхимический трактат значительно возрастут. Во мне укрепилась решимость. Я бы ни за что не покинул Египет, не найдя его.
Портер открыл было рот, но я отстранился от него, когда подъехал экипаж. Кучер щелкнул зубами, натягивая поводья. Лошадь раздраженно дернула ушами. Я молча забрался внутрь, в голове роились мысли.
Обернувшись, я встретил взгляд Портера, идентичный моему.
— Прощай, брат. Пусть все будет не напрасно.
ГЛАВА ДЕВЯТЬ
Меня раздражало, что единственное место, куда я могла вернуться, принадлежало Уиту. Номер в отеле был его, потому что у меня не было денег, чтобы снять другой. Не было денег стараниями моего негодяя мужа. Лицо моего дяди всплыло в сознании, и я отбросила этот образ. Он станет невыносим, как только узнает о случившемся. Не потому, что он будет жесток, а потому, что он не будет таким. Он любил меня — я знала это в глубине души — и, видя, что у меня разбито сердце, он тоже будет страдать. И его доброта способна погубить меня, потому что мне некого было винить, кроме себя. Я не только ошиблась насчет Уита, но и была невероятно глупа.
Сколько раз он предупреждал меня, чтобы я не доверяла ему? Меня раздражало, что какая-то часть меня понимала его мотивы. Было бы легче ненавидеть его открыто, укради он деньги для себя, как настоящий злодей. Мое сердце захлопнуло бы дверь, полностью сдавшись. Вместо этого я чувствовала, что оно раскололось на две части.
Две части, которые воевали друг с другом.
Одна половина говорила, что он спас кого-то, кого сильно любит.
Другая напоминала, что этим человеком была не я.
— А что насчет аннулирования брака? — спросила Айседора, нарушив напряженную тишину.
Экипаж дернулся, и моя рука рефлекторно взметнулась вверх, чтобы сохранить равновесие от резкого движения.
— Слишком поздно.
Допусти я хотя бы мысль о той ночи, то разбилась бы в дребезги. Для меня все случившееся имело значение, но для него все было притворством. Очередным пунктом в его плане. Способ обеспечить себя моим состоянием.
— А, — произнесла Айседора, ничуть не покраснев. — Тогда развод?
Разочарование бурлило в моей крови.
— Мне будет только хуже. Без мужа, без денег, и у дяди появились бы основания снова взять меня под опеку. Особенно учитывая, что меня ограбили спустя несколько дней после бракосочетания.
— Технически говоря, твое состояние перешло к Уиту, как только был заключен брак. Он имел полное право распоряжаться своими деньгами, как посчитает нужным.
Я пристально посмотрела на нее.
— Я не говорю, что согласна с этим законом, — поспешно добавила Айседора.
— Я не хочу говорить о законе и о том, насколько он несправедлив в отношении женщин, — отрезала я.
Айседора кивнула.
— Ладно. У тебя нет других родственников, к которым ты могла бы обратиться за помощью?
Я сжала губы.
— У меня есть тетя, но она тоже не станет мне помогать. Она бы заставила меня сесть на корабль до Аргентины, — меня охватил ужас. — На самом деле, я не удивлюсь, если она прямо сейчас едет за мной.
Сестра вздохнула.
— Мистер Хейс может вернуться в Англию.
Если бы только так и было. Я больше не хочу видеть его лицо. Одна мысль об этом отдавалась болью, казалась жестокой. Он заставил меня почувствовать себя дурой. Юная девушка, играющая во взрослую жизнь.
— Теперь, когда у него есть деньги, он может это сделать.
— Значит, у тебя нет ни гроша, — размышляла Айседора.
— Похоже на то.
— И твой дядя не поможет?
Я покачала головой.
— Мой дядя хочет, чтобы я была в безопасности. А для него это значит, что я должна держаться подальше о той жизни, которую он ведет в Египте.