— Уитфорд.
Почти против своей воли я посмотрела в его сторону. Я ничего не могла с собой поделать, также как не смогла сдержать тихий смешок, который сорвался с моих губ. Мой дядя заводился с пол оборота не только из-за меня, он также не мог сдержаться и показывал свой скверный несдержанный характер и Уиту.
Просто Уит справлялся с этим лучше меня.
— Поступай как хочешь, но я обещал доктору, что передам его рекомендации, — сказал Уит, слабо улыбаясь. — И теперь, во всяком случае в этом отношении, моя совесть чиста.
Вы никогда бы не догадались, что несколькими часами ранее он говорил о женитьбе. Его манера поведения была такой же, как всегда, — напускное веселье под которым скрывается глубокий цинизм. Он уверенно смотрел в глаза моего дяди, и голос его не дрожал. Его рука крепко держала ручку кофейной чашки.
Лишь одно выдавало его.
Он ни разу не взглянул на меня, с тех пор как сел за стол.
Ни разу,
Дядя Рикардо сузил глаза.
— Во что ты еще ввязался? Или мне лучше не знать?
— Я бы на твоем месте держался от этого подальше, — сказал Уит и сделал большой глоток. Он по-прежнему не смотрел в мою сторону. Словно боялся, что мой взгляд обнажит все его секреты.
Дядя отодвинул свою тарелку — он съел лаваш, макая его в хумус и тахини, а также четыре глазуньи. Несмотря на мое недовольство им, я была рада, что к нему вернулся аппетит.
— Хммм, — протянул дядя Рикардо, но не стал развивать тему. — Итак, Инез, — начал он, роясь в карманах пиджака. — У меня твой билет на поезд до Александрии. Ты отбываешь в течение недели, и, надеюсь, к тому времени я найду тебе сопровождение. Жаль, что миссис Актон уже уехала. — Он бросил на меня раздраженный взгляд. — Кстати, мне стоило огромных трудов успокоить ее, когда ты сбежала. Она была глубоко оскорблена.
Я почти забыла о дорогой миссис Актон, женщине, которую мой дядя нанял, чтобы сопроводить меня в Аргентину, едва я прибыла в Египет. Я обманула ее и сбежала из отеля, где дядя планировал держать меня взаперти, пока не сможет отправить меня восвояси. Но я не могла найти в себе никакого раскаяния. Я даже не могла сформулировать ответ.
Мои мысли крутились вокруг предстоящей даты отъезда.
В течение недели.
Дядя издал триумфальный возглас, наконец доставая что-то из кармана. Он вытащил два бумажных листка, а затем протянул их мне. Я опустила взгляд, не желая прикасаться к ним: билет на поезд до Александрии в один конец и билет на рейс до порта Буэнос-Айреса.
Шум в зале стих вместе с болтовней посетителей. Я размышляла о том, чтобы утопить билеты в стакане воды. Я подумывала разорвать их в клочья и швырнуть в лицо дяде. Предложение руки и сердца, сделанное Уитом, выглядело выходом из неизбежного изгнания. Он протягивал спасительный круг, давал шанс все исправить. Возможность обрести независимость, способ остановить мою мать и ее отвратительное поведение. Ответ на вопрос Уита сложился в моей голове. Медленно подняв голову, я посмотрела в его сторону.
И впервые с тех пор, как я опустилась за стол, он встретил мой взгляд.
Его горящие голубые глаза обжигали.
Уит изогнул бровь, задавая немой вопрос, ответ на который знала только я. Должно быть, он что-то прочел на моем лице, потому что опустил чашку и отодвинул свой стул от стола.
— Я посижу на террасе, пока вы обсуждаете детали.
Рикардо что-то рассеяно пробормотал. Его внимание было сосредоточено на темнокожем мужчине в другом конце зала, который трапезничал со своей семьей. На голове у него был тарбуш, а строгий костюм был идеально отглажен. Уит бросил на меня быстрый многозначительный взгляд, прежде чем уйти. Мой пульс участился, когда я поняла, что он хочет, чтобы я нашла способ встретиться с ним снаружи, подальше от глаз моего дяди.
— Извини, я на минутку. Я увидел друга, — сказал дядя Рикардо. — Подожди здесь.
— Но я уже позавтракала, — сказала я. — Мне, пожалуй, стоит вернуться в свою комнату…
— Только не без меня, — сказал дядя, вставая. — Я отойду не больше, чем на десять минут. — Он окинул меня строгим взглядом и стал ждать, когда я соглашусь с его требованием.
Это было слишком просто. Я упрямо сжала губы и неохотно сдалась. Он кивнул, уходя прочь, и, когда я убедилась, что он не заметит мой пустой стул, я вышла из зала и направилась на террасу, где ждал Уит. Вестибюль был переполнен гостями со всех уголков мира, и пока я пробиралась сквозь толпу, были слышны разговоры на разных языках. Входные двери распахнулись передо мной, и я вышла на улицу, щурясь от солнечного света. Над Каиром простиралось голубое небо без единого облачка. Город всех городов, как называли его некоторые известные историки, и я была вынуждена согласиться. С незапамятных времен это место было настоящим чудом.