Со шмотом у меня все тоже было бы печально, но регулярные подработки на всяких шоу приносили плоды в качестве миллиона шапочных знакомств с несметным количеством известных кутюрье. У которых я, впрочем, ничего никогда не покупал, предпочитая дресс-инженеров, у которых тоже ничего не покупал. Липу от оригинала в наше время можно отличить только под электронным микроскопом, и спалить тебя было практически невозможно, но если это все же произошло, то твоей репутации конец.
О нет, Вилли Бадендорф не такой идиот, чтобы рисковать по пустякам самым дорогим в его жизни.
Тем более, что на страже моей безопасности всегда стоял мой третий кит, который в отличие от собратьев действительно был матерым и, ужас, каким зубастым кашалотом.
Имя ему было – Моветон, а с этим у меня сроду было все в порядке.
Быть приличным мальчиком в моем возрасте уже само по себе практически невозможно, да и предосудительно. А ваш покорный слуга долгие годы работал над имиджем не покладая рук, и теперь мой имидж наконец-то стал работать на меня.
Я приходил в клуб пешком, одетый в коряво сшитый местами хэнд-мэйд, и мне были рады. Я регулярно гонял по сцене визжащих стриптизерш, и это считалось нормальным продолжением банкета. Я мог сблевать ненароком прямо на пол, не дотянув до сортира, но арт-директоры знали, что слейся по какой-то причине их бармен, голопэйнтер, виджей или дэнс-кастер – я в любом состоянии смогу их отлично заменить. А если вмазать меня на халяву авиком, смогу заменить всех их одновременно.
Мой фэшн-статус зашкаливал просто потому, что клубы были моей жизнью, а я был частью жизни любого мало-мальски интересного клуба.
Так что я напялил на себя первую попавшуюся домотканую робу из грубого полотна, влез босыми ногами в замызганные штиблеты, засадил стошку чистого спирта на голодный желудок и вмазал колесо фэйка, уже нагло глядя в глаза Патриции, которая, широко улыбаясь, без лишних вопросов лично распахнула для меня двери в наш сумасшедший рай под названием «Эйфория».
О-о, хоум, свит факинг хоум! В тебя входишь, как в женщину, и я чувствовал, что эта женщина сегодня хочет меня, потому, что я – охуенен, и на моем чипе лежат двенадцать квот на роскошь.
Три квоты за VIP, квота за спец-бар, еще одна квота – страховка за то, что я неминуемо расколочу сегодня из клубного оборудования. Остальное я буду тратить, как захочу и с кем захочу. Эй, мамаши, прячьте дочек – космический барон Вилли фон Бадендорф вышел на охоту!
Было всего половина двенадцатого, моды с субсидами только-только продрали глаза и начали подтягиваться.
Под потолком висел облепленный сенсорами VJ Hemul, пока еще моделирующий в полноги нечто нейтральное по жанру. Его время придет через час-полтора, когда Хемуль стимульнет оба полушария, и начнется настоящий импровайз. Тут надо будет не скатиться и вовремя отсканировать рейтинг, стоит ли и дальше на нем залипать или пора сменить танцпол.
Первым делом я завернул к стойке. Сегодня работала Полли, ничего так телочка с третьим размером, но не шибко симпатичная и не шибко умная. Зато добрая и отзывчивая, типичный нищий транстаймер. Мне она была безразлична, поэтому я не стал засиживаться, взял сразу бутылку земного рома и развалился в углу поближе к сцене.
На разогреве этой ночью выступали две рыжие близняшки, очень натурально косившие под модок, только я точно знал, что все их геометрически выверенные округлости, которые можно было счесть плодом профессионального гения дорогого хирурга, на самом деле являлись делом рук матушки природы. Знал на практике, потому что уже на второй день появления близняшек в «Эйфории», умудрился утащить обеих неопытных сестренок «пойти посмотреть город».
Теперь они меня могли заинтересовать только как запасной вариант, но чаевые я им оставлял приличные, потому как запасной вариант должен всегда оставаться стопудовым.
Стоило мне уронить на диван седалище, как в VIP с радостными воплями завалилась целая стая прожжённых клубных волков. Среди них были и Неразлучники, и Ми-Ми Фэйр (моя бывшая), и Дэнни ака Freak, и VJ Gringo, и все остальные.
Начался этап манерных «здрасте-здрасте, чмоки-чмоки», содержимое бутылки рома мгновенно испарилась, а я обеднел на двадцать кредитов, зато в моем кармане нарисовался полу-легальный джоинт с Белой Вдовой.