Грустно, что на карте солнечной системы не осталось белых пятен, а наивысшую квоту на роскошь получают фермеры и программисты беспилотников для сбора мелких метеоритов.
Из полупьяного транса меня вывел настойчивый стук в дверь номера.
Я открыл и обнаружил на пороге улыбающуюся во все свои тридцать два искусственных зуба давно, казалось бы, умершую Мерлин Монро.
Анна Микель – второсортная телевизионная актриска с неслабым крупом и полным отсутствием вкуса, таланта и мозга. Некогда, работая кастинг-директором в одном сомнительном шоу, ваш покорный слуга откопал ее на какой-то помойке и протащил на ТВ показывать сиськи, за что Анна теперь мне очень благодарна. Она безотказна, беззащитна и трогательно глупа, исправно дает всем в рабочей группе, чем и обязана тому, что у нее всегда есть работа. Имидж у нее не сказать, чтобы отличался оригинальностью, но Микель тратит на модификации большую половину гонорара, так что Монро из нее вышла, какая надо.
Вот только встретить Микель-Монро в отеле Мериголд было для меня фиговым сюрпризом. Аня может часами нести феерический бред, не вызывая при этом особого раздражения, но человеку, который ее приволок на телевидение, я лично устроил бы темную.
Отвязаться от Ани еще не удавалась никому, а грубить ей было, как грубить ребенку – абсолютно невозможно.
– Ой, Голли! А я все думала, ты это или не ты! Вы приехали на карнавал? Я тоже, представляешь себе? Меня будут снимать на открытии, я буду ехать в настоящем лимузине и махать всем рукой! Так здорово!
– Действительно очень неожиданный режиссерский ход, – чувства юмора для Анюты не существовало, – ты здесь с каким каналом?
– С «ПСС-Релакс». Они такие клевые, даже поселили нас в этом отеле в одном номере с режиссером, но он куда-то сегодня утром убежал и до сих пор не вернулся, понять не могу, куда он запропастился?
– Наверняка его тело уже вылавливают из канала. Предсмертная записка лежит во внутреннем кармане пиджака.
– Ну вечно ты так страшно шутишь! Зато я могу теперь потусоваться с вами! – Я знал, что смертельный приговор неизбежен.
Сбагрив Анюту на немного обалдевших от такой наглости Неразлучников, я набрал на мобиле номер тети Эрики.
– Здрасте, фройляйн Эрика, это Вилли.
– А-а, привет, Виллечка, ты уже приехал?
– Да, мы тут с ребятами обосновались в Мериголде, как нам вас найти?
– А, это в центре на Мариенплац? Сегодня в три там будет открытие карнавала, приходите. Папа мне ничего не передавал?
– Передавал, все принесу.
– Ну и замечательно. Увидимся, – проворковала голосом без возраста тетя Эрика и дала отбой.
Пора было заработать косарь, и мы выдвинулись на Мариенплац (бросить Анну одну в нашем номере я не рискнул).
Странное дело. Когда мы садились в лифт, идущий на пешеходный уровень, мне показалось, что из-за угла вышли двое мужчин в совершенно ОДИНАКОВЫХ черных костюмах, одинаково здоровенные, как игроки в пауэрбол, и одинаково лысые… Кажется, легенды о том, что если смешать в правильной пропорции фэйк с эником, то получается пролонгированный галлюциногенный эффект – верны на все сто.
Мариенплац напоминала живой котел. Окруженная с четырех сторон отелями, музеями, информационными центрами и одной консерваторией, площадь сегодня превратилась в улыбающееся, полупьяное от счастья, поющее и танцующее многотелое божество радости.
На ступеньках памятника Адепту Илаю толпа из ста (или двухсот?) голопэйнтеров устроили баттл на тему художников эпохи Возрождения и способов анимации их шедевров. Транстаймеры в национальных костюмах оккупировали парапет отеля Хилтон. На подходах к нашему родному Мериголд-отелю гремел пси-памп в исполнении как минимум пятнадцати VJеев. Под разрывающий в мясо бит некошеное поле лиловых, розовых, алых, ультрамариновых и нежно-зеленых ирокезов, пэйсов, хаеров многотысячной толпы подпрыгивали, колыхались и ритмично дрожали в почти эротическом предвкушении карнавала.
– Вот это я понимаю – расколбас! И как нам здесь откопать мою престарелую тетушку Эрику?
– А мобил на что? – Вечно скучающий Пит оставался бессовестным циником даже на фоне угара мирового масштаба.
Ну вот. А мобил-то остался в номере. Тут или думать о бутылке Арманьяка, или о давно надоевшем гаджете, который каждый день упорно пытается тебя поработить. Идти в номер жутко ломало.
– Анют, можешь сделать мне одно одолжение и ты больше мне ничего не должна? – Микель посмотрела на меня и облизнула в предвкушении свои ярко алые губы. Я содрогнулся, – Не оральный секс. Притащи мне из номера мой мобил? Он в кресле возле бара.