Мысли невольно возвращались к пережитому за долгие месяцы и годы войны. Сколько таких боев уже позади? Сколько высот - с отметками, с условными названиями и просто безымянных - приходилось штурмовать и удерживать?
Привалов учился в Ленинграде в художественном училище, когда началась война. Сразу же пошел в военкомат и стал проситься на фронт. Но так как ему не было еще и семнадцати лет, то получил отказ. Пошел в другой раз, прибавив пару лет. И поверили, зачислили бойцом. После короткой подготовки в качестве пулеметчика был направлен на фронт, в 55-ю армию, действовавшую южнее Ленинграда.
И вот бои - тяжелые, изнурительные, совсем не такие, какими представлялись ему. Рота, в которой Привалов был пулеметчиком, в течение нескольких суток удерживала господствующую высоту. Гитлеровцы беспрерывно атаковали, бросали на высоту танки, обстреливали ее из пушек и минометов, бомбили с самолетов. Но безрезультатно. Советские воины стояли насмерть.
К исходу третьих суток на позициях осталась лишь небольшая горстка бойцов, и те в большинстве раненые. Привалов, все еще державшийся на ногах, перевязывал раненых, подносил боеприпасы, а когда начиналась очередная атака, вел огонь из пулемета.
Наутро фашисты возобновили атаки. Сначала они обрушили на высоту ураганный огонь из всех видов оружия. Канонада длилась целый час. Потом стало тихо. Андрей вылез из окопа и осмотрелся. Высота казалась безжизненной. «Вроде один я остался, - подумал Андрей. - Ну что ж, буду драться!»
Он пробрался на правый фланг и установил там пулемет, потом то же сделал на левом фланге. Подтащил к пулеметам побольше коробок с патронными лентами. Успел даже внести в траншею раненых и напоить их водой из своей фляжки. А услышав шум, приподнял голову над бруствером.
Немцы густой цепью шли на высоту. Они не пригибались, не бежали, а шли спокойно, полагая, что здесь не осталось ничего живого. Привалов лег к пулемету и, когда цепь приблизилась на 70 - 80 метров, дал длинную очередь. Не отпускал гашетку до тех пор, пока вся лента не опустела.
Вражеская цепь смешалась. Многие гитлеровцы упали сраженные, остальные побежали назад. Через некоторое время атака повторилась. Андрей отразил ее из другого пулемета. Потом он несколько раз менял позицию и все бил и бил по наседавшим фашистам.
Так длилось целый день. С наступлением темноты на высоту прибыло свежее подразделение, а Привалову приказали явиться к командующему армией. Генерал Свиридов лично наблюдал за тяжелым боем на высоте и захотел увидеть героя, дравшегося с такой храбростью. Весь черный, в грязи и крови, вошел Андрей в генеральский блиндаж и остановился у порога, не в силах даже представиться.
- Кто ты? - спросил генерал.
- Пулеметчик Привалов.
- Сколько тебе лет?
- Когда уходил на фронт, было девятнадцать, а сейчас только семнадцать. Не брали, пришлось прибавить два года.
- Дрался ты геройски, молодец! - улыбнулся генерал. - Будешь представлен к награде.
На следующий день Привалов на той же высоте снова отражал вражеские атаки. Потом были бои на других участках Ленинградского фронта.
В ночь на 1 декабря 1941 года ему выпало ответственное задание. Надо было взорвать склад боеприпасов на захваченной противником территории. Создали для этого специальную группу, однако ей не удалось справиться с задачей. Тогда командир полка попросил добровольцев выйти из строя. Первым вышел вперед Привалов. Ему и поручили это важное дело.
Ловкий, худенький, он ужом пополз к складу, растаяв в темноте. Взрывчатку взвалил на спину, гранаты прикрепил к поясу. Время от времени в небо взвивались ракеты, освещая местность холодным светом. Андрей мгновенно застывал, даже голову втягивал в плечи. Гасла ракета, и он опять полз. Над головой свистели пули, шелестя пролетали мины, а он все полз и полз.
Наконец добрался до склада. Выждав, когда часовой скрылся за углом, быстро вскочил и подбежал к дверям. Заложил взрывчатку, поджег шнур и только хотел повернуть обратно, как совсем рядом услышал немецкую речь. Скрыться было уже нельзя. Недолго думая, метнул в фашистов одну за другой две гранаты и побежал. Вдогонку раздались автоматные очереди, а когда до своего переднего края оставалось уже совсем недалеко, землю потряс сильный взрыв. Вражеский склад был уничтожен. Но Привалов получил тяжелое ранение и контузию.
Очнулся он лишь в госпитале. Почти полгода пролежал прикованный к постели. Врачи спасли ему жизнь, вылечили. Из госпиталя был направлен в военное училище, по окончании которого снова прибыл на Ленинградский фронт, уже в должности командира пулеметного взвода. Участвовал во многих боях, затем перешел в разведку, добывал «языков», выполнял задания в тылу врага. Потом стал командовать стрелковой ротой. Его рота не раз отличалась в схватках с фашистами. Особенно прославилась она в боях за плацдарм на западном берегу реки Нарвы.
Было это в феврале 1944 года. Небольшой плацдарм, захваченный нашими войсками с ходу в процессе зимнего наступления, стойко удерживала рота лейтенанта Привалова. Ее позиции подвергались непрерывным атакам врага, но рота отбивала их.
…Утро. Лишь начало светать, как гитлеровцы возобновили натиск. На плацдарм двинулись танки и пехота.
- Приготовиться к отражению атаки! - командует лейтенант Привалов. Он переходит, пригибаясь, по траншее от одного пулеметного расчета к другому.
- Подпустим ближе, - говорит пулеметчикам. А стрелкам рекомендует: - Гранаты готовьте. Будем бить фашистов гранатами.
По вражеским танкам ударила наша артиллерия. Несколько машин остановилось, а остальные, взвихривая снег, продолжали мчаться вперед. За ними бежали фигуры в серо-зеленых шинелях. Едва они стали хорошо различимы, раздалась команда ротного и дружно заработали наши пулеметы, застрочили автоматы.
Узкая полоска берега превратилась в настоящий ад. Прорвавшиеся танки утюжили траншеи, а оттуда в них летели гранаты. Пехота противника, не считаясь с потерями, лезла прямо на пулеметы. Кое-где дело доходило до рукопашных схваток.
Беспримерную отвагу проявили пулеметчики отец и сын Никифоровы, служившие в одном расчете. Младший Никифоров вел беспощадный огонь по вражеским автоматчикам, двигавшимся вслед за танками. Отец подавал ему патроны и время от времени метким выстрелом из винтовки снимал очередного вывернувшегося из-за танка гитлеровца. Но вдруг пулемет смолк. Отец взглянул на сына - и ужаснулся: тот безжизненно поник у пулемета. А передний танк приближался к нашим окопам, и ничто, казалось, уже не сможет его остановить. Тогда старший Никифоров, взяв связку гранат, выбрался из окопа и пополз навстречу танку. Укрываясь в воронках от бомб и снарядов, он вплотную подобрался к вражеской машине и бросил гранаты под гусеницу. Раздался сильный взрыв - танк был подорван. Пал смертью храбрых и Никифоров-отец.
И на этот раз врагу не удалось сломить стойкость защитников плацдарма. Атака захлебнулась, и гитлеровцы повернули вспять.
На некоторое время наступило затишье. Привалов осмотрелся. Как поредела его рота! Вышли из строя два пулеметных расчета, во взводах осталось по горстке людей. И все же плацдарм держится. Ни пяди не уступили врагу!
Только успели восстановить систему огня и оказать помощь раненым, как началась новая вражеская атака. Потом еще и еще. Но воины продолжали сдерживать фашистов. Привалов в измазанном глиной полушубке, с осунувшимся лицом и перевязанной рукой подползал к огневым точкам и призывал солдат:
- Надо продержаться до ночи, друзья. А там придет подкрепление.
Когда выдавались спокойные минуты, он рассказывал бойцам о том, как в этих местах в гражданскую войну били врагов молодые части Красной Армии. Он старался воодушевить солдат, подготовить к новым испытаниям, которым, казалось, не будет конца.
К вечеру в роте остались боеспособными всего несколько человек. Привалов решил послать связного на тот берег, чтобы поторопить с подкреплением.