Всегда эта изолированность.
И еще на эту тему. «О ее личной жизни известно меньше, чем о любой другой популярной актрисе. Для большинства людей знакомство с ней не идет дальше рампы. Для защиты своей частной жизни она отдала в руки своего импресарио все, относящееся к публикации. Если к ней обращался журналист с просьбой об интервью, она отсылала его к мистеру Робинсону, который прямо заявлял: «Нет», повинуясь отчасти ее стремлению к уединенности, отчасти своей четкой политике, принятой им около десяти лет назад, как только он сделался ее импресарио».
А это подтверждает мое мнение о нем.
Вот противоречие. Полагаю, анализ всегда их выявляет. «Она ни разу не пропустила спектакля по болезни и всегда выступала в роли, указанной в афише, за исключением одного случая в 1896 году, когда поезд, на котором она вместе с труппой ехала из Сан-Диего в Денвер, задержался из-за бурана».
Снова 1896 год.
Вот ее прелестный снимок. На ней черное пальто, черные перчатки и черный галстук-бабочка. Длинные волосы забраны наверх гребнями, а скрещенные руки лежат наверху декоративной колонки. Она выглядит восхитительно, и я снова влюбляюсь в нее, испытывая то же ощущение, что и в момент, когда впервые увидел эту фотографию в Историческом зале. У человека, увлеченного исследованиями, эмоции отходят на второй план. Но вот я увидел этот снимок, и эмоции ожили. Может быть, это безумие, может, все это нереально, но я влюблен в Элизу Маккенна.
И не думаю, что это скоро кончится.
Последняя – и выразительная – цитата.
«У мисс Маккенна в 1898 году был один поклонник, сильно ею увлеченный и уделявший ей много внимания. Каждый вечер он сопровождал ее вместе с матерью в театр и провожал домой. Проходило время, и однажды миссис Маккенна воспользовалась удобным случаем, чтобы сказать ему: "Будет только справедливо, если я скажу, что вы теряете время понапрасну. Элиза никогда не выйдет замуж. Она слишком предана искусству и даже не помышляет о подобном"».
Почему я не должен этому верить? Но все же не верю. Думаю, просто в ответ на слова Нэта Гудвина.
Это и есть разгадка тайны Элизы Маккенна?
Я снова вздрагиваю. Так быстро подошел к последней книге. Еще один прием пищи для ума, и затем – голодание.
Эта перспектива меня пугает.
Теперь никакого Малера. Хочу полностью сосредоточиться на этой книге, ее биографии.
На фронтисписе снимок, сделанный в 1909 году. Словно ее снимали во время спиритического сеанса: в камеру смотрит молодая женщина из другого мира. На первый взгляд кажется, что она улыбается. Потом замечаешь, что в глазах ее грусть, может быть, даже боль.
И снова приходит на ум наблюдение Нэта Гудвина.
«Не было на свете актрисы, – пишет автор в первых строчках этой книги, – более непостижимой по характеру, чем Элиза Маккенна».
Согласен.
Вот первое подробное описание ее внешности: «Грациозная фигурка, золотисто-каштановые волосы, глубоко посаженные серо-зеленые глаза и изящные высокие скулы».
Выдержка из первой значительной рецензии на ее игру, напечатанной в 1890-м: «Элиза Маккенна не более чем хорошенькая субретка, каких часто встретишь на вечернем променаде, – прелестный, нежный цветок на древе драматического искусства».
Не пропускай так много! Диктуй каждый относящийся к делу факт. Это последняя книга, Кольер!
О боже, люди в соседней комнате опять умолкли.
Рецензии на сыгранные ею спектакли. Прочту потом.
Любопытный, нет, поразительный факт.
В 1924 году она сожгла свои записи, дневники, переписку – все, что когда-либо написала. Приказала вырыть на ферме в Ронкомкоме глубокую яму, бросить в нее все бумаги, облить керосином и поджечь.
Все, что осталось, – фрагмент странички, улетевшие из костра. Его нашел один работник, сохранил, а позже передал Глэдис Робертс, которая приводит его в этой книге.
«(Л)юбовь моя, где ты сейчас?
(Откуда ты ко мне приш(ла)?
(К)уда теперь пропала?»
Было ли это ее любимое стихотворение? Стихотворение, написанное ею самой? Если верно первое, то почему оно ей нравилось? Если второе, то зачем она его написала? В любом случае слова ее матери тому мужчине кажутся лживыми.
Тайна становится все более непроницаемой. Под каждым снятым слоем обнаруживается следующий.
Где же сердцевина?
Рецензия на ее Джульетту в постановке 1893 года.
«Мисс Маккенна не следует ни удивляться, ни обижаться на то, что этот опыт выявил ее природную неспособность играть трагических героинь Шекспира».
Как ее это, должно быть, задело. Как я пожалел, что не смогу вмазать по носу этому чертову рецензенту.
Интересное высказывание, относящееся к ее поездке в Египет с Глэдис Робертс в 1904-м. Стоя в сумерках в пустыне рядом с пирамидами, она сказала: «Такое ощущение, что здесь нет ничего, кроме времени».
Она, наверное, чувствовала то же самое, что и я в этом отеле.
Упоминаются и композиторы, которые ей нравились. Григ, Дебюсси, Шопен, Брамс, Бетховен… Боже мой. Ее любимым композитором был Малер.
Сейчас я слушаю Девятую симфонию Малера: Бруно Вальтер[26] и оркестр Нью-Йоркской филармонии.
Я согласен с Альбаном Бергом[27]. На конверте от пластинки приведены его слова (сказанные после ознакомления с нотами) о том, что это «самая божественная вещь из написанных Малером». А Вальтер писал: «Эта симфония вдохновлена сильным духовным потрясением – ощущением ухода». О первой части он писал, что она «парит в атмосфере преображения».
Как это близко к тому, что я чувствую.
Но пора вернуться к книге.
Неожиданная награда – несколько страниц с фотографиями.
На одну из них я смотрю уже пятнадцать минут. Этот снимок говорит мне о ней больше, чем любой другой. Он был сделан в январе 1897 года. Она сидит на массивном темном стуле. На ней белая блузка с закрытым горлом и кружевным гофрированным передом, а также жакет в рубчик. Волосы забраны наверх гребнями или шпильками, руки сложены на коленях. Она смотрит прямо в объектив. На ее лице тоска.
26
Бруно Вальтер (1876—1962) – немецкий дирижер, один из наиболее выдающихся дирижеров XX века.