Зульфия любила степь, любила то одиночество, которое она дарила, но иногда с тоской вспоминала шумные улицы и чадящие машины большого города. Зульфия мечтала, что когда-нибудь вновь окунется в человеческий океан, полный суеты и порока. Увидит огни городской иллюминации, поужинает в уютном кафе на окраине, под звуки бессмертного блюза. Когда-то степь влекла женщину тем, что здесь под открытым небом можно по долгу любоваться на звезды, держа за руку любимого человека. Здесь в тишине, можно было придаваться мечтам о счастливом будущем.... Отто забрал эти мечты, приведя в их дом Айбике. Теперь Зульфия с еще большей ясностью чувствовала свое одиночество и горе утраты. Она никогда не будет матерью своего ребенка, никогда не будет единственной у своего мужа, никогда вновь не станет молодой и красивой. Вся ее жизнь развеялась прахом, по безжизненным землям бескрайней степи.
Вытерев подолом ношенного платья пролитые слезы, Зульфия вернулась в юрту. Айбике сидела там, где ее и оставили, не пытаясь уйти или хотя бы убрать учиненный беспорядок. Эта девчонка злила Зульфию не только тем, что ее притащил Отто, но еще и той бесхребетностью, которая чужда сильной духом супруге Черного Глаза.
- Я помогу тебе уйти, когда вернется Отто. У нас лишь одна лошадь, потому, надеюсь, ты оценишь мою щедрость. - Зульфия, вернув на место перевернутый казан, принялась за чистку ковра.
- Я бы оценила даже старого ишака, вместо коня, но что я могу сделать для тебя? - Айбике, присела возле Зульфии, помогая сыпать соль на жирные пятна.
- Просто помни, что ты мне должна. Если представится случай - сочтемся.
Глава 5. Побег.
Трудней всего убежать от себя...
Отто вернулся на четвертые сутки. Грязный, не бритый и уставший на столько, что, не сумев спешиться, выпал из седла в руки подоспевшей супруги. Зульфия помогла ему отойти подальше от обезумевшего за долгую скачку коня, который, блестя взмыленными боками, притопывал на месте, то и дело, вставая на дыбы.
Айбике, выбежавшая на шум, хотела было напоить животное, но остановилась, услышав грозный окрик Зульфии:
- Отойди, глупая! Ему нельзя пить пока не прошла горячка.
Все еще пылая праведным гневом, супруга Отто, накинулась на мужа. Зажав кулаки, она кричала, сатанея от злобы:
- Да как ты мог? Чуть не загнать единственного коня? Где был твой разум, мужчина?
Черный Глаз надеявшийся, что жена пожалеет его, а не накинется с упреками, лишь устало возвел глаза к небесам, произнеся короткую молитву терпимости:
- Видно сильно я тебя обидел, Воробушек, если даже воды мне с дороги предложить не желаешь. - Отто хитро глядел на Зульфию. Ну, теперь-то она усовестится, что не позаботившись о муже, волнуется за лошадь. Но супруга, повернувшись к нему спиной, лишь зло прошипела:
- Сам напьешься, а если не в силах, так собаке - собачья смерть.
Желание проучить зарвавшуюся жену, жгучей волной поднялось из темных глубин подгнившей души. Отто замахнулся хлыстом, метя в спину Зульфии, но жало, просвистев в паре сантиметров от женщины, рассекло землю, подняв клубы пыли. Презрительно хмыкнув, да сплюнув под ноги, Зульфия возвратилась в спасительную сень юрты, оставляя мужа под хмурым небом, вот-вот готовящимся разразиться холодным ливнем, а то и снежной бурей.
Айбике, в растерянности глядела то на Отто, то на спину уходящей Зульфии. Ей не хотелось помогать ненавистному мужчине, что пришлось бы, останься она на улице, но и следовать за женщиной, что даже не вздрогнула, когда в сантиметре от нее просвистел конец кожаного хлыста, опасалась. Айбике удивлялась тому, как спокойно эта маленькая женщина говорит и делает то, за что в будущем обязательно понесет наказание. Выбрав из двух зол, взбешенную Зульфию, девушка зашла в юрту. Супруга Отто сидела на топчане, скрестив ноги в манере турецких беев. Айбике передернула плечами, прогоняя желание склонить голову. Уж лучше смотреть в глаза тому, кто ждет от тебя смелости, а не повиновения.
- Ты совсем не боишься его? - Спросила девушка, присаживаясь на соседний топчан.
- В этом наше различие, Айбике. Я никого не боюсь, ты же трясешься даже от ветра. - Зульфия говорила тихо, но слова ее громким криком, долетали до ушей Айбике. - Десять столетий назад, я стала бы воином, который плечом к плечу с мужчинами племени, выходил с мечом на врага. Ты же, была бы той женщиной, из-за которой эти войны начинаются. Я волчица, тогда как ты перепуганная дичь. Но вот беда, мужчины не любят волчиц, им милей трепетная лань. А, значит, мой удел одиночество, ведь супруг жаждет господства, а я не стану повиноваться.