— Я не гоню тебя. Все-таки это твой дом.
— Очень мило, что ты об этом вспомнила. Но с тех пор, как умерла моя мама, он перестал быть домом.
— Ты ее любила?
— Очень. Она поддерживала в отце человека. Постарайся, чтобы он не становился слишком всемогущим, Лавиния.
— Всемогущим? Что ты имеешь в виду?
Синтия вздохнула. Она знала, что не сможет этого объяснить и, даже если попытается, Лавиния никогда ее не поймет.
— Да так, — сказал она. — Просто постарайся сделать его счастливым.
«А чего не хватает отцу? — спросила себя Синтия, когда Лавиния наконец ушла. — И чего не хватает мне?»
Она подумала о богатстве и власти, с которыми все связывают их семью, и о пустоте этих огромных, роскошных комнат, об отсутствии в их жизни того, что делает ее интересной.
У них есть тысячи знакомых, но почти нет настоящих друзей; есть приглашения на любой час дня, и ни одной встречи, которая была бы для них по-настоящему желанной.
— Наша жизнь не лишена счастья, — произнесла Синтия вслух, — она просто пуста. — Она тряхнула головой, будто прогоняя от себя облако скуки, которое грозило захватить ее. — Чего я хочу? — спрашивала она. — Чего я хочу от жизни?
И словно в ответ на свой вопрос услышала голос отца: «Это молодой человек, который верит в себя».
— Что это значит? — спросила себя Синтия. — И как я могу обрести эту веру в себя?
Синтия развернулась, пошла в свою гостиную и решительно взяла трубку телефона. Она успела набрать только номер междугородней связи, когда открылась дверь и в комнату заглянул Тоби Даусон.
— О, так вот ты где, Синтия. Отец хочет тебя видеть.
— Мне нужно позвонить, — ответила Синтия. — почему междугородняя не отвечает?
— Давай я наберу, — предложил Тоби. — Какой номер?
— Мелчестер 235. Там живет мой крестный отец, сэр Норман Болтис. Я собираюсь съездить к нему погостить.
Тоби ухмыльнулся. Он знал Синтию много лет и был одним из немногих людей, которые осмеливались поддразнивать ее.
— Могу поспорить, что ты едешь посмотреть на героя-победителя. Сознаюсь, он, конечно, очень хорош собой.
— Скажи мне, Тоби, если бы ты был женщиной и хотел бы отомстить кому-то, что бы ты сделал? — произнесла Синтия.
— Заставил бы его влюбиться в себя, — быстро ответил Тоби самым серьезным тоном.
Синтия удивленно посмотрела на него:
— Я об этом не подумала.
— Так это же очевидно, — ответил Тоби. — Кроме того, Филдингу это только пойдет на пользу. Такие идеалисты витают в облаках. Нужно, чтобы кто-то опустил их на землю. Тебе, Синтия, это вполне по плечу.
Синтия пристально поглядела на него:
— Тоби, не говори папе, что я еду в Мелчестер.
— А если он спросит, где ты?
— Он собирается в Канны на следующей неделе. Ни он, ни Лавиния и не подумают поинтересоваться, что со мной происходит, пока я им не понадоблюсь.
Она говорила с такой горечью, что Тоби удивленно посмотрел на нее:
— Ну и ну, Синтия! Неужели ты все еще обижаешься на старика за то, что он женился на Лавинии, а?
— Но почему он выбрал Лавинию?
Тоби сделал неопределенный жест рукой.
— А кого еще?
— Наверное, ты прав, — согласилась Синтия.
В трубке раздался неожиданный щелчок.
— Наконец-то! Это междугородняя? Не мог бы ты набрать мне Мелчестер 235? — Она снова взглянула на Тоби. — Я собираюсь в Мелчестер. По крайней мере, это придаст моей жизни какую-то новизну.
Она вспомнила эти слова через неделю, сидя в поезде.
Жители Мелчестера слыли людьми изворотливыми и решительными. Им приходилось много работать, чтобы заработать свои деньги, а деньги для них были целью, ради которой они жили.
Каждый город имеет свой собственный облик и дух. Так вот, о Мелчестере можно было сказать, что он похож на динамомашину.
Синтию ждал автомобиль, благополучно провезший ее по забитой машинами главной улице в пригород.
Там находилось большое поместье. Когда-то оно было загородным, но в последние годы город постепенно окружил его своими домами. Тут и жил сэр Норман Болтис.
Дом стоял на возвышении. Его окружала высокая кирпичная стена. Сэр Норман Болтис купил усадьбу «Клэверли» вскоре после того, как сделал Мелчестер центром своего производства самолетов. Тогда как раз он решил объединить все свои фабрики в один крупный концерн, поселился здесь сам и сумел перевезти сюда все производства.
Это был странный человек, такой же странный, как и его друг, Роберт Мельтон. Возможно, именно это их и сблизило. Оба поставили перед собой цель — во что бы то ни стало достигнуть вершин, оба жестоко сражались и добивались своей цели. Оба в свое время женились на хрупких, прекрасно воспитанных женщинах и оба потерпели крах в семейной жизни.