Забывая про мирный настрой, Трэз обнажил клыки.
— Ты не знаешь, что между нами…
— Ты заговорил об анатомии. Или хочешь убедить меня, что вы просто за ручки держитесь?
Шагнув вперед, Трэз положил руки на поверхность стола. Подавшись вперед, он посмотрел брату в глаза.
— Это не твое дело.
— Она — моя сотрудница. Ты здесь, по сути, владелец. Это нарушение нашей кадровой политики…
Запрокинув голову, Трэз рассмеялся.
— Заговорил о кадровой политике? Ты серьезно?
— Самый очевидный аргумент — что она не твоя умершая шеллан — ты не слышишь. Человеческие законы защищают людей от сексуального домогательства на рабочем месте — у меня остается только это.
Трэз резко втянул воздух, радуясь тому, что айЭма прорвало именно сейчас, не раньше. Если бы Хекс не объяснила ему всего? Без надежды и оптимизма, которые сейчас грели его сердце? Он бы сделал что-то, о чем впоследствии наверняка пожалел.
Например, поднял стол и бросил в брата.
— Ты не желаешь мне счастья? — спросил Трэз хрипло.
— Что? — айЭм покачал головой так, словно ослышался. — Ты издеваешься?
— Хочешь, чтобы я страдал? — Трэз выпрямился. — Для меня лучше боль, чем радость? Облегчение? Вкус к жизни? Тебе станет легче, раз твоя жизнь летит под откос?
айЭм прищурился.
— Не верю, что ты говоришь такое.
— А как еще объяснить тот бред, что ты несешь? У меня других объяснений нет.
айЭм направил на него палец, акцентируя жестом каждое слово, сказанное со злостью.
— На протяжении всей жизни ты поимел и бросил сотни, тысячи женщин. Я видел это собственными глазами. Видел, как они сходили с ума по тебе, приходили к твоему порогу, шатались по нашим клубам в поисках тебя… и это даже после того, как ты стирал им воспоминания… когда не забывал, конечно. И то, что я сейчас вижу…
— Все изменилось…
— … ты повторяешь все это с женщиной, которую никто не поддержит, когда ты наиграешься.
— … сейчас это моя шеллан, она вернулась ко мне.
айЭм отшатнулась. Потом грустно повесил голову.
— Значит, ты веришь в это.
— Нет.
Трэзу хотелось вбить кулак в стену, пока он пытался удержать правду за зубами. А хотелось орать во все горло о том, что он точно знал — это его шеллан.
Выругавшись себе под нос, он пробормотал.
— Да плевать. К чему эти разговоры.
— Ты на самом деле веришь, что это она.
Трэз отошел и снова прислонился спиной к двери. Скрестив руки на груди, пожал плечами.
— Ты должен испытывать облегчение от того, что я не использую ее. Хотя бы этот вопрос сними со своей совести.
айЭм покачал головой.
— Она — не Селена.
— Поговори с Хекс. — Трэз указал рукой через плечо. — Иди, поговори с моим безопасником. Она знает правду. Она — мой лучший друг, и она никогда меня не обманет.
Закрыв глаза, айЭм потер веки. Когла он снова заговорил, его голос звучал устало.
— Она — симпат.
— Лучше молчи, — прошипел Трэз. — Даже не смей упрекать ее за то, кем она является. К тому же, она всегда стояла горой за меня. Я видел от нее только хорошее, и ты это знаешь. Ты знаешь ее.
— Соглашусь. — айЭм поднял взгляд. — Она всегда тебя поддерживала. А ты не подумал, что она сказала тебе именно то, что ты хотел услышать? Не знаю, что именно она тебе поведала, но она в курсе, в каком ты отчаянии. Что ты на грани… определенного поступка. Ты не подумал, что она манипулирует тобой из лучших побуждений?
Трэз оторвался от двери и схватился за ручку.
— Мне лучше уйти. Пока не стало еще хуже.
— Ложь приятна, но правдой от этого она не станет. И врать Хекс не должна была, даже из лучших побуждений. И скажу тебе кое-что… страдать будет именно Тэрэза. Когда до тебя, наконец, дойдет, что она — не Селена? Ты потеряешь к ней всякий интерес. Ты любишь женщину, которой с тобой нет, и самолечение этой ужасной реальности сексом с двойником — неразумный вариант, даже если это помогает облегчить боль.
Иииии вот почему следовало молчать о реинкарнации, подумал Трэз.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. — Он открыл дверь. — Поговорим позже.
Например… лет через десять.
Или тысячу, подумал он, уходя.
***
У автомата с розливом воды. Лиза и Эмиль. Тэрэза наполняла графин, чтобы обслужить первый столик за вечер. И, вот так сюрприз, Лиза злилась, Эмиль извинялся, а Тэрэза думала о том, как бы заработать чаевые на переезд. Повторяется вчерашний день.
Но все изменилось кардинальным образом.
С момента их с Трэзом близости в том коридоре мир перевернулся, метафорическая мебель сдвинулась на пару дюймов, и новое пространство между диванами и креслами принесло нотку свежести знакомой комнате.