Она спала на нем, и это успокоило его.
Между ними столько сложностей, но Тэрэза льнула к нему во сне, и это было до невозможного просто.
Посмотрев на камин, который давно не горел, не было даже намека на свет или тепло…
Свет проник сквозь ставни, исходя от соседнего дома.
— Что за…
От его слов Тэрэза заерзала и подняла голову.
— Что такое?
Он уже собирался накрыть ее своим телом, защищая от солнечного света, когда его окончательно смутил звук поднимаемой гаражной двери, после чего из гаража не выехала машина.
— О, ч… блин, — выдохнула она, садясь. — Мы проспали.
— Что? — Но потом Трэз посмотрел на электронные часы на прикроватной тумбочке. — А… шесть вечера.
Почти шесть, если быть точным.
На севере штата Нью-Йорк уже в ноябре начинало рано темнеть, в шесть вечера было достаточно темно для вампиров. Даже раньше. Черт, как правило, в декабре можно было появляться на улице в районе пяти.
Скинув покрывала, Тэрэза выскочила из кровати.
— Я снова опоздала… твою мать, я точно останусь без работы.
— Понедельник. Ресторан закрыт.
Когда она повернулась к нему, Трэз постарался проигнорировать шикарный вид ее грудей при движении. Как ее волосы разметались по спине и плечам. Ее изумительно длинные ноги.
Он смотрел ей в глаза. Изо всех сил пытаясь сдержать эрекцию.
Так, ладно. Его мозг противился, но члену было плевать.
Опустив взгляд, Трэз убедился, что не светит причиндалами.
— Понедельник? — спросила она.
— Да, клянусь, сегодня понедельник. — Хей, она угадала, который час, он попал в точку с днем недели, счет один-один. — Буря была в субботу, а это самый напряженный вечер в клубе. Вчера было воскресенье, большой толпы ждать не стоило, поэтому у меня нашлось время поругаться со своим братом.
— Поругаться?
Трэз покачал головой.
— Пустяки.
Тэрэза нахмурилась. Но потом удивленно посмотрела на себя.
— О, проехали. Извини за обнаженку.
Трэз улыбнулся, выбрасывая из мыслей все сказанное ранее.
— Ты серьезно извиняется за отсутствие одежды?
— Ну, это как-то слишком. — Она прикрыла груди одной рукой и лоно — второй. — То есть…
— Все идеально, на самом деле. — Трэз затеребил край одеяла. — Слушай, я должен извиниться за прошлую ночь. Я не хотел этой драмы.
Она подошла к кровати. Забралась на матрас. Завернулась в одеяло и устроилась рядом с ним. Когда Тэрэза посмотрела на него, выражение ее лица было открытым и спокойным, чему он обрадовался. Он не хотел видеть жалость и сочувствие. Но также не хотел осуждения из-за того, что не мог контролировать.
— Я не стану спрашивать, что произошло, — сказала Тэрэза. — Просто знай, что когда и если ты захочешь поговорить, я всегда выслушаю.
— Спасибо.
Какое-то время они сидели в молчании. Потом, когда он не смог больше выносить паузу, Трэз сказал:
— Какие планы на ночь?
— Ничего особенного. Наверное, просто вернусь домой…
— Ты могла бы остаться здесь. Можем перевезти твои вещи и…
— Жаль, я не могу поймать тебя на слове.
— Можешь.
Она кивнула в сторону ванной.
— Попробуй этот душ. Напор воды — просто фантастика.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— А ты что-то спрашивал? — Она посмотрела на него и шумно выдохнула. — Прости. Я увиливаю, да? А ты такой милый. Но я буду приходить сюда, к тебе.
Его подмывало взять ее за руку. Он уступил желанию.
— Прошу. Переезжай сюда, и я…
Он замолк, когда Тэрэза сжала его ладонь.
— Ты помнишь, что я… ты помнишь все, что я сказала тебе прошлой ночью? — спросила она.
— Каждое слово. Хочешь, повторю?
— Нет, но спасибо, что выслушал. — Она сделала глубокий вдох. — Вот в чем дело. Знаешь, что было самым худшим после того, как я обнаружила, что мне лгали всю жизнь? Когда я решила уйти от них. И речь не о том, что я скучаю, что отбиваюсь от семьи. Я не знала, как быть. Не умела позаботиться о себе. У меня было всего семьсот долларов на счете, телефон, купленный родителями, и квартира, в которой я жила с братом… у меня не было машины, не было своего угла. Даже моя работа? Отец договорился. Я занималась ИТ-сопровождением для его старого друга. У меня не было ничего своего, я ничего не умела, ведь семья все делала за меня. Или точнее… люди, с которыми я выросла. Собирая вещи и уходя из квартиры, я была напугана как никогда в жизни. Мне некуда было податься. Я не знала, чем займусь. Я была пустой. Пустая голова, пустое сердце… потерянная в этом мире. — Тэрэза снова сжала его руку. — И я никогда не пройду через это снова. Ни за что.