И со слезами на глазах просмотрела все. Были сообщения, пропущенные звонки, голосовая почта… и не только от брата.
Доказательство, что ее старая жизнь не стояла на месте — без нее. И тот факт, что все сообщения, кроме тех, что принадлежали Гарету, были получены давно, заставлял Тэрэзу чувствовать себя так, словно она умерла, а люди забыли ее. Двоюродные братья и сестры, друзья, коллеги. Все вскоре прекратили попытки связаться с ней. Но брат был настойчив.
Не с СМС. Со звонками.
Он предпочитал смс. Раньше, по крайней мере. Звонил ей только по экстренной необходимости: несчастные случаи — с людьми или ДТП. Но вампиры редко болели. Проблемы с домом — разрыв трубопровода, замыкание в электросети.
Или смерть.
Забавно. Тэрэза слышала о судьбоносных событиях, и всегда думала об этом в контексте истории. История важна, она затрагивает множество людей… порой целую расу: как, например, набеги пару лет назад. Демократические выборы Рофа, сына Рофа. Рождение его сына — Рофа. Все эти события были судьбоносными и вели к монументальным переменам, определяющим жизнь целого поколения.
Отдельно взятые жизни, с другой стороны, носили скорее фабульный, чем исторический характер. Взлеты и падения имели значение только для конкретного индивида, с небольшим влиянием на жизни его семьи и друзей. Крайне редко влиянию поддавалась большая масса людей. Редко происходили вещи, от которых захватывало дух, и ты досконально запоминал произошедшее и сказанное.
Редко запоминаешь повороты, и речь не о лево и право.
Скорее о глобальных смещениях.
Держа в руке старый телефон и смотря на вереницу голосовых сообщений, оставленных ее братом, Тэрэза чувствовала, как ее сердце вздрогнуло. Или, точнее… вновь открылось.
Она не узнает, в чем проблема, не прослушав сообщения. Но сам факт, что могла приключиться беда? Что она произошла? И Тэрэза не знала? Не была… рядом?
Это неправильно. И проблема с тем кто-кого-родил — не главная.
Следующее, что она поняла — Тэрэза направилась к столу, потому что идея присесть внезапно показалась ей весьма привлекательной. Но не вышло. Длина шнура не позволяла далеко отойти от стены.
— Сюда, я с тобой, — сказал Трэз, выключил питание от сети.
Был не большой запас батареи, поэтому Тэрэза опасалась, что телефон может отключиться. Но нет. Трэз проворно воткнул шнур в другую розетку.
Держа устройство в руках, она какое-то время смотрела на экран.
— Надеюсь, у них все в порядке.
Да, она может выяснить это, послушав гребанное сообщение(я). Алло. Но она все еще не могла обуздать чувства в груди. Ей положено чувствовать гнев и возмущение, боль от предательства… как это было с момента ее отъезда. У нее были основания чувствовать эти негативные эмоции, было право. Ей лгали, все трое сговорились, очевидно, решив, что правда никогда не всплывет на поверхность.
Злость — это нормально.
Но сейчас вместо праздного гнева, который питал ее, она могла думать лишь о глазах той женщины, что звалась ее мамэн: ее сердце было разбито — то же чувствовала Тэрэза под волной накрывшей ее ярости.
— Так, хватит тормозить, — пробормотала она.
Тэрэза нажала на самое последнее сообщение, молясь… молясь… чтобы брат в нем продолжал упрекать ее за побег.
Его голос из динамика шокировал — казался чужим и одновременно знакомым:
«Что ж, похоже, ты не станешь перезванивать. Твое право. Надеюсь, ты сможешь жить с этим. Мы везем ее в клинику Колдвелла. Врачи говорят, ей недолго осталось, поэтому если мы захотим перевезти ее, нужно сделать это сейчас, пока у нее еще есть силы. Надеюсь, ты гордишься собой. Больше тебе ничего не остается».
Когда голос замолк, сердце Тэрэзы билось так громко, что она ничего не слышала, и паника затопила ее, опаляя вены подобно бензину.
— Я должна идти, — сказала она. — Должна увидеть… мою мамэн.
Вскочив на ноги, она…
Внезапно осознала, что не знает, где находится клиника Колдвелла. И учитывая головокружение, даже с адресом она не сможет дематериализоваться.
— Присядь. — Трэз усадили ее на место. — Ты побледнела.
Тэрэза шумно дышала, воздух вырвался из ее легких быстро, но недостаточно.
— Это я виновата. Это все моя вина…
— Подожди. Он не сказал, почему она…
Тэрэза посмотрела на него.