Улыбка администратора была понимающей, когда женщина набрала что-то на клавиатуре.
— Да, все верно. Вижу ее. Кем вы приходитесь пациентке? — Когда Тэрэза помедлила, женщина мягко пояснила: — Боюсь, она находится в отделении интенсивной терапии, туда допущены только родственники.
— Я, эм… — Его женщина прокашлялась. — Я ее дочь, Тэрэза.
Когда она представилась вслух, слух Трэза выключился, пока им описывали дорогу к палате… или, по крайней мере, он решил, что именно этим занималась женщина за стойкой, размахивая руками в разных направлениях.
Тэрэза.
Не Селена.
Тэрэза… имя, данное женщине, рожденной на Земле, впоследствии удочеренной в хорошую семью. Имя, на которое она отзывалась все свое детство, писала неуклюжей детской рукой, а потом, позднее, она представлялась этим именем, отвечая на телефонные звонки. Имя, с которым она жила после своего превращения.
По сей день.
Не Селена.
Когда им объяснили дорогу к палате, Трэз направился следом за женщиной с длинными, темными, вьющимися волосами. Женщиной, по-прежнему одетой в униформу официантки из ресторана «Сал». Женщиной, что назвалась дочерью смертной мамэн.
Не Девы Летописецы.
Проходя мимо множества двойных дверей, вереницы коридоров, следуя знакам со стрелками, Трэз, спрятав руки в карманах, раздумывал о возможностях мозга конструировать иную реальность.
Используя бетон, балки, «Шитрок» и гвозди, он уверовал в нечто, что никогда не являлось правдой, если быть откровенным с самим собой. И хотя с виду это строение казалось шикарным и сулило домашний уют, с самого начала были трещины в фундаменте, дешевые материалы и труд низкоквалифицированных рабочих.
Это строение не могло выстоять.
Но, да ладно, словно обрушение могло кого-то удивить? Он с самого начала сомневался, и только отчаянная нужда в вере закрыла собой неустойчивые стены и шаткий потолок, среди которых он укрылся.
Обрушение этого каркаса опечалило его.
И заставило задуматься еще об одном.
Так быстро. Эта… галлюцинация… распалась так быстро. Черт, если упорно игнорировать симптомы, болезнь дойдет до терминальной стадии за считанные дни.
Внезапно его женщина…
Нет, сказал он себе. Тэрэза. Это — не Селена. Никогда ею не была.
Внезапно Тэрэза оглянулась через плечо. Ее губы шевелились, и Трэз осознал, что она обращалась к нему.
— Что, прости? — переспросил он.
— Я рада, что ты рядом. — Тэрэза взял его за руку. — Спасибо.
***
Отделение интенсивной терапии этого дорогостоящего комплекса располагалось за двойными дверями, открывавшимися изнутри с поста медицинской сестры. К счастью, в полотне были стеклянные окна, в которые можно было заглянуть, и когда Тэрэза посмотрела в одно из них, женщина в униформе подняла голову, отрываясь от компьютерного экрана за столом.
Раздалось жужжание, и замок открылся.
Тэрэза сжала руку Трэза и потом отпустила, прокладывая себе путь в отделение. Сделав глубокий вдох, она ощутила ненавистный запах антисептика. За ним включился слух, и тишина заставила ее занервничать. Наконец, окинув помещение взглядом, она пришла в замешательство при виде полного отсутствия декора.
Эти помещения были сугубо рабочими, и ты можешь оказаться здесь по двум причинам: ты либо больной в серьезном состоянии, либо высококвалифицированный сотрудник.
Или перепуганный до смерти родственник.
Она подошла к сестринскому посту.
— Меня зовут Тэрэза, я пришла к…
— Вы — дочь Лариссы. — Женщина в форме улыбнулась. — Звонили со стойки администратора. Она в палате тринадцать-тринадцать. Вы со своим супругом можете пройти.
О, Боже. Несчастливое число. Очень.
И… эм, Трэз — не ее супруг. Но она не станет исправлять медсестру, иначе его не пустят в отделение.
— Спасибо.
Направившись в сторону, указанную медсестрой, Тэрэза посмотрела на Трэза. Он, казалось, не хотел идти следом, и она посмотрела на медсестру, которая одобрительно кивнула.
Но он не сдвинулся с места, и в неловком молчании Тэрэза нервно затеребила край парки.
— Не обязательно ждать здесь.
Он окинул взглядом небольшой ряд стульев и столиков на входе в ОИТ. Очевидно, их расставили для удобства членов семьи, на экране ТВ показывали результаты спортивных игр, на столе кто-то оставил два стакана с недопитым кофе.
— Только если ты, конечно, сам хочешь? — спросила она.
— Думаю, сначала вас лучше оставить одних.
И обдумав его предложение, Тэрэза увидела в его словах логику. Если она заявится с «супругом»? Да, это только усложнит «воссоединение».