— Без особых успехов? — Трэз покрутил сигарету в руке, смотря на следующий конец. — Я работаю в клубе, поэтому привычен к дыму.
— Я думал, в Колдвелле действует запрет на курение в общественных местах. На клубы не распространяется?
— Генератор дыма. Впрочем, плевать. Мои легкие привыкли к разному второсортному дерьму. — Он уверенно посмотрел парню в глаза. — Гарет, верно?
Мужчина нахмурился.
— Мы знакомы?
— Я здесь с твоей… эм…
— Сестрой? — Выпрямившись, мужчина оторвался от стены. — С Тэрэзой?
Трэз кивнул и протянул «Мальборо».
— Сейчас, наверное, жалеешь сигарету?
Вспыхнуло напряжение, когда желтый взгляд прошелся по телу Трэза. Прежде, чем дела приняли агрессивный оборот, он покачал головой.
— Я нейтральная сторона в ваших разборках, ясно? Я привез Тэрэзу сюда, беспокоясь о ее безопасности. Она была так расстроена, что не могла дематериализоваться. Я не хотел пускать ее за руль, а на общественном транспорте сюда не добраться.
Гарет с силой затянулся, словно пытался засосать целый мир через соломинку. Но потом снова прислонился к стене. Взяв бутылку «Колы», которую ему дала медсестра, он скрутил крышку и стряхнул пепел… затем предложил Трэзу своеобразную пепельницу.
Трэз скинул пепел в узкое горлышко.
— Она получила сообщения этим вечером. Приехала, как только смогла.
— Я оставил их много недель назад.
— У нее украли телефон.
— А.
Брат растерял запал, и Трэз решил, что ложь о пропаже телефона была во благо. И она того стоила.
— Уход Тэрэзы разбил нашей мамэн сердце, — сказал мужчина. — Чтобы ты знал.
— Думаю, она это понимает.
— И все равно держалась в стороне? Благородно.
Трэз нахмурился.
— Думаю, тебе стоит поговорить с ней об этом.
— Я собираюсь…
Рык, вырвавшийся из горла Трэза, удивил их обоих. Когда Гарет шокированно отшатнулся, Трэз вернулся к сигарете. Дерьмо. Ни к чему проявление собственника, это не поможет их ситуации.
Но было невозможно отрицать импульс. И он с удивлением обнаружил… что это никак не связано с Селеной.
— Ты не просто ее друг, — сказал Гарет.
Спустя мгновение Трэз пожал плечами.
— Все сложно.
Черт возьми.
Вся его жизнь — гребаный статус в «Фейсбук».
Глава 24
Спустя час, а может и больше, Тэрэза снова посмотрела на груду медоборудования, стоявшего в изголовье больничной койки. Она не представляла, о чем говорили эти цифры и звуковые сигналы. Решила, что отсутствие сигналов тревоги — хороший знак… ведь если дела станут совсем плохи, раздастся какофония звуков. Ведь так?
Будь она изобретателем этого оборудования, так бы и сделала.
— Когда врачебный обход? — спросила она.
Отец, сидя на неудобном стуле, выпрямил спину.
— В полдень. Его зовут Хэйверс.
Тэрэза показала на палату, оборудованную высокотехнологичным оборудованием.
— Небо и земля по сравнению с нашим домом.
— Да. Ей никто бы не обеспечил лучший уход.
В их местности единственный лекарь жил на расстоянии пятидесяти миль и приходил по необходимости, оказывая помощь доступными лекарствами и традиционными для Старого Света методами. Бричолт, так его звали. Сын Бричолта-старшего.
— Откуда вы узнали, что нужно везти ее сюда? — спросила Тэрэза.
— Твой брат нашел в сети.
— В группах вампиров?
— Да.
Я ведь тоже могла это сделать. Мне следовало это сделать.
Посмотрев на мамэн, Тэрэза выдохнула.
— Ты сказал, что она ждала чего-то.
— Да.
— Кажется, я знаю, чего именно.
Повернувшись к стеклянной двери, она не знала, стоит ли направиться на поиски брата. Если их ссора удерживала мамэн на Земле, то Тэрэза не хотела спешить.
Но едва ли это справедливо.
— Извинишь меня? — сказала она. — Нужно сделать пару звонков по работе.
— Ты нашла работу?
— Всего лишь официанткой. Ничего серьезного.
— Любой труд важен. — Ее отец опустошенно улыбнулся. — Хорошо… иметь цель. Я по-прежнему горжусь тобой.
— За что? — выдохнула она. — Я только и была…
— Моей дочерью. И ты идеально справлялась.
— Нет, — выдавила она. — Посмотри, что я наде…
— Перестань. — Когда ее внутренний ребенок сразу закрыл пот, отец посмотрел на нее поверх койки. — Мы хотели одного — чтобы ты была счастлива. И все. Больше ни ты, ни твой брат ничего нам не должны.
— Должно быть иначе. Особенно когда вы стареете.
— Мы можем позаботиться о себе.
Ее сердце разбилось при мысли, что одна половина этого «мы» скоро покинет их.