— «Так, милая», — сказал Диззи, разбудив и отнеся Терезу к её койке. — «Я пойду и найду кого-нибудь знающего для твоей сестры, а ты подожди тут».
На часах было три утра. Пожилая миссис Энсцка, немного разбиравшаяся в медсестринском деле, была крайне не рада тому, что её подняли в такую рань, но всё же отправилась в хижину к Диззи, чтобы осмотреть Маралин.
— «Ну, она подхватила то же, что и другие», — сказала миссис Энсцка. Маралин, казалось, уже не спала, но всё равно бормотала какую-то околесицу в бреду. — «Большинство детей выздоравливает через пару дней, потому что у них иммунитет крепче, чем у взрослых. Но не всем так везёт. Вам остаётся лишь ждать. Простите, мистер Уоллин, но никаких лекарств у нас нет, так что придётся положиться только на силы самого организма», — встав, миссис Энсцка похлопала Диззи по плечу. — «Вероятно, она поправится».
Смысла дальше допытывать миссис Энсцку вопросами не было, так как она была права. Никакого лечения этой болезни у них не было, оставалось лишь ждать. У “бродяг” не было ни докторов, ни лекарств. Диззи вспомнил, как миссис Энсцка сделала акцент на слове “вероятно”. Он больше не мог рассчитывать на волю случая, только не после того, как совсем недавно потерял Розалин из-за той же болезни. Ближайший час погружённый в раздумья Диззи просидел возле Маралин, следя за тем, нет ли ухудшений в её состоянии. Тереза сидела рядом, уцепившись за отца, и тоже наблюдала за сестрой. Существовало лишь одно место, где были лекарства и опытные доктора — Джасинто. А он застрял где-то в округе Илимы. Нет, ждать и рисковать жизнью дочери Диззи больше не мог. Через несколько часов по шоссе проедет армейский патруль, как это происходило уже на протяжении десяти последних недель. Это была его единственная надежда.
— «Тереза, милая, собирай-ка вещи», — сказал он. — «Ты уже знаешь, как это делать. Всё как в тот раз, когда мы от червей убегали, хорошо?»
Дочь сделала всё, как он и просил. Она всегда слушалась отца.
— «Куда мы идём, папочка?» — спросила Тереза.
— «Найдём солдат КОГ и попросим их помочь Маралин», — ответил Диззи. — «Ты тоже пойдёшь со мной, и вместе мы убедимся, что с твоей сестрой всё будет в порядке».
— «Но ты ведь ненавидишь КОГ. Их все ненавидят за то, что они сожгли всю планету заживо».
— «Ну, может, не такую уж и сильную ненависть я к ним питаю», — сказал он. — «Как бы там ни было, ты и Маралин — самое ценное для меня».
Нет, в таких условиях нельзя было растить детей. У них должны быть лучшие условия. Диззи и сам не понимал, вернулась ли это к нему способность трезво мыслить через столь короткое время после смерти Розалин, но одно он знал точно — надо доверять своему внутреннему голосу. Единственное, о чём он сейчас вообще мог думать — это об армейских патрулях, проезжавших по главному шоссе. А ещё у Диззи в кармане лежала листовка, на которой было написано, что его семья будет в порядке, стоит ему лишь записаться в армию КОГ.
Диззи вспомнил про название всей этой операции — “Спасательная шлюпка”. Да, он как раз сейчас и чувствовал себя, будто бы потерпел кораблекрушение, и ему позарез нужна такая спасательная шлюпка, как никогда раньше. Жену было уже не спасти, но дочерей своих Диззи хоронить не собирался. Какой бы нелёгкой цена не оказалась, он согласен был заплатить её полностью, оставив позади всё нажитое за последние годы. Сейчас для Диззи значение имело лишь здоровье и благополучие его девочек.
Он пронёс Маралин на руках через весь лагерь, а Тереза тащила сумку с их пожитками. На улице ещё даже не рассвело. Усевшись на обочине дороги в серой предрассветной мгле, они больше часа прождали солдат. Диззи терзался мыслями о том, что, возможно, он ошибся, и патруль сегодня не приедет. А затем Тереза позвала его, устремив взгляд куда-то вдаль.
— «Папа, слушай! Они едут!» — вскрикнула она. Какая-то машина и в самом деле ехала по дороге, и, судя по характерному шуму, это был броневик. Даже спустя столько лет Диззи всё ещё мог на слух различать разные типы двигателей. Вот и всё, это был его единственный шанс. Выйдя на дорогу с Маралин на руках, Диззи встал прямо на линии, разделяющей полосы.
— «Тереза, милая, помаши фонариком. Стой там, на обочине и всё время маши им. Тогда они нас точно заметят».
Мрак впереди разрезал трясущийся луч ослепительно-белого цвета, исходивший из фар на носу машины. Не так уж и просто было стоять на пути едущего на тебя броневика, но у Диззи не было другого выбора. Водитель броневика надавил на клаксон, но Диззи уже не мог так просто уйти с дороги.
“Так, они меня заметили. Теперь либо остановятся, либо раскатают меня по дороге вместе с моей девочкой”, — подумал Диззи. Броневик затормозил. Диззи был немало удивлён тому, что солдаты вообще остановились, но, возможно, увидев стоявшего на дороге безумца, который держал на руках одну девочку, пока вторая в это время прижималась к его пальто, они просто не смогли проехать мимо. Из распахнувшегося носового люка вылез солдат. Шлема на нём не было, в отличие от большинства других солдат, так что Диззи посмотрел ему прямо в глаза.
— «Эй, парень, я тебя лишь в последний момент заметил», — сказал солдат. На вид ему было лет тридцать, или около того. Внешность у солдата была самая обычная, но сам он был очень крупный. — «Что с девочкой стряслось? Под машину попала?»
— «Она заболела», — ответил Диззи. — «Моя Маралин больна, но я не могу её потерять, просто не могу. Помоги мне, дружище, а?»
Со стороны ситуация была не в его пользу: обшарпанного вида “бродяга” просит у отряда солдат КОГ пустить его с больным ребёнком на руках к ним в автомобиль. А ребёнок, возможно, ещё и заразный. Диззи морально приготовился к тому, что его сейчас пошлют подальше, и стал обдумывать, какие ещё есть варианты. Он даже не знал, есть ли ещё шанс спасти его дочь.
— «Ладно, залезай», — сказал солдат. На его нагрудной пластине были выведены знаки отличия капрала. — «Не знаю, как уговорить медиков осмотреть вас, но что-нибудь придумаем».
Значит, были ещё в этом мире порядочные люди. Диззи даже всхлипнул несколько раз, растрогавшись. Вслед за отцом, несущим Маралин на руках, в пассажирский отсек втиснулась и Тереза. Она, распахнув глаза от испуга, уставилась на шестерых солдат, крупнее которых она людей в жизни не видела.
— «Сынок», — сказал Диззи капралу, — «только довези мою Маралин для врача. Чёрт, я всё, что попросишь, сделаю, даже в армию запишусь. Слышал я про вашу “Спасательную шлюпку”. Всё, что угодно, лишь бы мои девочки выжили».
Капрал закрыл носовой люк, и броневик, развернувшись в противоположную сторону, поехал по шоссе обратно.
— «В армии КОГ вовсе не так уж и плохо. Это как одна большая семья, так что ты не пожалеешь. Кстати, что делать умеешь?»
— «Могу крупные двигатели чинить», — ответил Диззи. — «А ещё водить умею».
— «Кажется, вот и нашёлся водитель для нашей буровой платформы, Винченцо», — капрал подмигнул одному из сидевших в пассажирском отсеке солдат. — «Но пока отвезём его малышку к врачу».
ВРЕМЕННЫЕ КАЗАРМЫ В БОЛЬНИЦЕ ИМЕНИ РАЙТМАНА. ДЖАСИНТО, ЛЕТО, СПУСТЯ 9 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”
— «Ух ты. Должно быть, ситуация у нас и впрямь критическая», — сказал Бэрд, выглянув из бокового окна “Тяжеловоза”. — «В этот раз крысы бегут обратно на тонущий корабль».
Пока Коул ждал, когда трасса освободится, мимо них в сторону казарм медленно проехал ещё один грузовик с полным кузовом новобранцев из числа “бродяг”. У всех на лице застыло одинаковое горестное выражение, будто бы они были военнопленными, а не добровольцами. Может, именно военнопленными они себя и считали, и Коул их в этом мог понять.
— «Должно быть, до смерти проголодались», — сказал он.
— «Как думаешь, им вообще доверять можно?» — спросил Алонсо. Вытянув шею, он следил за грузовиком, пока тот не скрылся из виду.