“Теперь понятно, почему Берни ходит в патрули с собакой”.
Маркус уже отошёл от него метров на пятьдесят, виляя с одной стороны тропы на другую, но глаз с земли не сводил.
— «Только помни, что эта штуку запросто поджечь можно!» — крикнул Дом. — «Слышишь, Маркус? Легко воспламеняется!»
Вот поэтому-то имульсия и была столь ценным топливом. Перегонки почти не требовала, зато выдавала много энергии. В критический момент можно даже было залить сырую имульсию прямо в бак. Хотя те, кто так делал, потом по пять раз за год головки цилиндра в моторе меняли. Дом решил пока не возлагать особых надежд на их находку.
“Откуда я вообще всё это знаю?”
И тут Дома застиг врасплох очередной приступ чувства утраты из-за нахлынувших воспоминаний. Всё это ему отец рассказывал. Эдуардо Сантьяго был механиком. Он научил Дома полностью разбирать двигатель ещё до того, как тому десять исполнилось. Дом уже забыл почти всё из отцовских уроков, но не забыл, как ему нравилось по выходным ковыряться в запчастях вместе с его братом Карлосом и их отцом в мастерской. А мама приносила им туда подносы со всякими вкусностями.
“Мы были счастливы. Быть счастливым тогда было так просто. Боже… Я бы всё отдал, чтобы ещё хотя бы час провести с ними”.
— «Маркус!» — позвал Дом, но тот уже скрылся из виду.
“Твою мать”, — подумал он. — “Маркус пропал”.
— «Эй, Маркус! Маркус! Где ты, чёрт тебя дери?!»
Дом прошёл немного вперёд, но вокруг него, словно частокол, возвышались стволы деревьев. Внутри всё похолодело. Дом нажал на кнопку наушника. Сердце выпрыгивало из груди, а во рту внезапно пересохло.
— «Маркус, отвечай…»
Вдруг что-то шевельнулось невдалеке. Из кустарника внезапно появился Маркус, будто бы встал с корточек. Руками он упёрся в бока, а “Лансер” свисал с плеча. Маркус запрокинул голову, будто бы высматривал что-то в небе. Но его веки были сомкнуты, ни единый мускул на теле не шевельнулся. Дом так и не понял, что Маркус делал, но решил не мешать ему.
Наконец Маркус открыл глаза и, посмотрев на Дома, легонько кивнул тому с победоносным видом, как делал только лишь по особым случаям.
— «Это имульсия», — Маркус показал на свои ботинки, но Дом видел его только по колено. — «Стебли растут из чёртового озера имульсии. Соротки, слышишь меня? Тут нет лягушек, зато есть имульсия».
Счастливый вопль Соротки по рации едва не оглушил Дома.
— «Да и хуй с ними, с этими лягушками, Маркус! Заливай полный бак!»
Да, Соротки определённо услышал Маркуса.
ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА “ ВЕКТЕС”, НЬЮ-ДЖАСИНТО.
В таком месте как военно-морская база слухи разлетаются быстро. Сплетни и шушуканье — такая странная штука, которая по скорости иной раз могла радиосвязи ещё и фору дать.
Мысль о том, что день сегодня выдался удачный, пришла к Бэрду после того как Ройстон Шарль, поймав его обшаривающим металлический мусорный бак позади мастерских, не пригрозил пристрелить Бэрда на месте. С точки зрения закона Бэрд бесстыжим образом совершал акт кражи ценного вторсырья. Но в кой-то веки Шарль просто похохотал от души над ним.
Встав во весь рост, Бэрд уставился через край бака негодующим взглядом на Шарля.
— «Это для Матьесона», — выпалил он, не дав Шарлю и рта раскрыть. Никто бы не посмел арестовывать его за помощь однополчанину в инвалидном кресле. — «Я с гораснийцами собираю ему протезы вместо ног. Нам нужны кое-какие металлические детали».
— «Знаешь, мне тут придётся крысиный яд разбросать, чтобы тебя отпугнуть», — Шарль был большим жизнерадостным человеком, и даже годы работы бок о бок с постоянными страданиями, смертями и нехваткой всего подряд не сломили его. Наверно, чтобы руководить людьми в критической ситуации, надо быть патологическим оптимистом. — «Ладно, забирай что надо и вали отсюда. Ты хуже “бродяг”, ей-богу. И замок на воротах я в этот раз всё-таки поменяю».
— «Ой, ну спасибо большое. Ты просто душка».
— «Двигай давай уже, пока я не распустил повсюду слух, что ты не такой уж и эгоистичный мудак», — усмехнулся Шарль. — «Кстати, слышал уже, да? Ну конечно слышал, ты же все радиопереговоры слушаешь».
— «Ты о чём?»
— «Об имульсии», — ухмылка Шарля стала ещё шире.
— «Ну да, она у нас на исходе, и ты хочешь, чтобы я переделал вертолёты, чтобы они летали на самогоне Диззи или на углях. Ладно, займусь этим. Правда займусь».
— «Я не о том. Феникс нашёл имульсию».
Сначала Бэрд подумал о том, что местные из Пелруана прятали несколько сот литров топлива в каком-нибудь коровнике, но потом решил, что, должно быть, это запасы “бродяг”, сбежавших с острова. Эти уроды повсюду делали нычки с разным барахлом. Но им сейчас любая мелочь пригодилась бы.
— «Ого, значит, мы сможем проплыть на “Правителе” аж целых несколько сот метров?» — набив поясные карманы разным металлоломом, Бэрд начал выбираться из бака. — «Радость-то какая».
— «Бэрд, ты не понял. Феникс случайно набрёл на целое озеро имульсии. Парри вместе с буровиками из числа “инди” полетели посмотреть, что там и как».
Бэрд замер, перекинув колено через край стального бока контейнера. Что-то здесь было не так. На Вектесе не было запасов имульсии. Геологическая разведка не выявила даже никаких следов имульсии. Базу на острове построили ещё во времена парусного судоходства, задолго до обнаружения имульсии, так что остров выбрали для размещения флота вовсе не потому, что тут были свои запасы сырья для топлива. А когда вся техника стала работать на имульсии, КОГ бы весь остров вверх дном поднял в поисках местного источника топлива, чтобы не возить его на танкере через всю планету.
А ещё Бэрд надеялся, что никто не вспомнит, как он с видом знатока говорил, что бурить на острове нет смысла, так как топлива тут нет. Барбер точно не забыл об этом.
— «Ну хорошо», — сказал он. Всему этому должно быть какое-то объяснение. В лексиконе Бэрда не было термина “слепая удача”. Естественный порядок вещей был таков, что всё лишь катилось от плохого к худшему, и последние пятнадцать лет его жизни были тому явным подтверждением. — «Я знаю, что Маркус у нас — идеал во всём, и из любого говна конфетку слепит. Но как, чёрт его дери, он умудрился найти имульсию в этих дебрях?!»
— «Они полетели стеблей высматривать», — ответил Шарль. — «Топливо сочилось из-под земли вокруг этих проклятых стеблей».
— «Стебли, опять эти стебли…» — в мыслях Бэрда начала сформировываться некая теория. — «И каковы были шансы, что имульсия именно там течь начнёт?»
— «Слушай, мне пофиг, откуда мы будем топливо брать. Хоть из жопы Прескотта. Надо просто выкачать как можно больше и радоваться этому».
Шарль ушёл в свою мастерскую, весело насвистывая себе под нос, будто бы новый источник топлива мигом решил все их проблемы. Вообще, теперь они могли чаще летать в патрули, следить за вездесущими стеблями, может даже сжечь ещё одну стаю полипов. У них был определённый запас, необходимый, чтобы покинуть остров. Но, по мнению Бэрда, кардинально это ситуацию не меняло. Он помнил, каков был тот мир, что они покинули. Им ещё долгое время туда незачем возвращаться.
Бэрд выбрался из контейнера и, бряцая и громыхая находками, направился к своей мастерской, чтобы оставить там свою ношу. Он решил, что отнесёт это всё Янику, которого все звали “Потрошитель”, после того, как вернётся из разведывательного полёта. Было здорово, когда рядом был кто-то, кто мог отвлечь Бэрда в те моменты, когда ему надоедало пялиться в экран долбанного компьютера и читать вечные “ОШИБКА РАСШИФРОВКИ” и “В ПАПКЕ НЕТ ДАННЫХ”. Ещё как есть там данные, и Бэрд это знал.
Коул ждал его возле вертолётной площадки. Он окинул Бэрда взглядом с ног до головы, когда тот подошёл.
— «Что, деточка моя, опять в мусоре копался?»
— «А что?» — Бэрд осмотрел свою броню.
— «Да на тебе какого только говна нет».
— «Ну, надо было найти кое-какие запчасти», — Бэрд описал в воздухе круг кистью руки. — «Для Матьесона».