Коул пошёл вслед за Бэрдом. Под ногами не хрустнула ни единая сухая веточка. Деревья погибли так быстро, что из них даже влага испариться не успела.
— «Чёрт подери…» — прошептал он.
— «Я Прескотта об этом прямо спрошу», — Бэрд выглядел куда раздражённее обычного. — «Мудила. Может, это и есть его великий секрет. Что-то он больно увлёкся изучением всего этого говна».
— «Какой ещё секрет?» — заинтересовалась Аня.
Бэрд вздрогнул. Выходит, Аня не знала про ситуацию с диском. Берни подумала, что хоть Хоффман и сам решал, кому говорить про диск, а кому нет, но, по крайней мере, мог бы и предупредить её, что пока не стал посвящать Аню во все подробности.
— «Да у него вечно какие-нибудь секреты есть», — решила спасти ситуацию Берни, думая о том, что Хоффману всё же придётся рассказать всё Ане. — «Только мы решим, что на этот раз он нам уж точно всё рассказал, ещё что-нибудь всплывает. Как с теми тварями, которых нашёл Маркус в “Нью-Хоуп”».
Она обошла Бэрда сзади, чтобы Аня её не видела, и сильно ткнула его локтём в спину, будто говоря: “Заткнись, Блондинчик”. Он резко обернулся и сверкнул глазами на Берни.
— «Ладно, извини», — прошептал он. — «Всё, молчу, хорошо?»
Чем дальше они углублялись в лес, тем больше становилось ясно, что здесь всё вымерло. А ещё они так и не встретили ни единого стебля или полипа. В конце концов, группа вернулась к краю мёртвой зоны и остановилась на несколько минут, осматривая лес. Граница между мёртвой и живой растительностью выглядела как-то уж слишком явно. Берни стояла на самом краешке бурой травы. Она чувствовала себя ребёнком, который решился наступить на трещину в тротуаре, чтобы узнать, не рухнут ли небеса на него в этот момент. Берни нагнулась и поскребла мёртвую землю кончиком бензопилы “Лансера”. Мак крутился возле неё, да так близко, что Берни чуть не споткнулась об него. Ему вовсе не хотелось разгуливать по окрестностям, и это был весьма тревожный признак. Обычно он охотился на полипов, которые могли его в куски порвать, но то, что он учуял в этом лесу, ему совершенно не понравилось. Берни свободной рукой почесала его за ухом.
— «Ни червяков, ни жуков — вообще ничего не осталось», — сказала она, поворошив перегной из листьев у подножия дерева. Обычно после этого оттуда выползали всевозможные мелкие насекомые. — «Даже мухи не летают».
Аня наклонилась, чтобы собрать в пластиковый мешок немного мёртвой почвы и увядшей листвы.
— «Не знаю, сколько этого добра ему ещё понадобится».
— «Что он с ним делать-то собирается?»
— «Гербарий собирает, наверно», — отозвался Бэрд. — «Свихнулся он. Или хочет, чтобы мы так думали. Мудак хитрожопый».
Берни бросила взгляд на землю, высматривая, есть ли там что-нибудь подходящее для анализа, и тут она внезапно поняла, что стоит внутри заражённой территории, а до края — добрые пятнадцать метров, а то и больше.
“Вон ямка в земле, которое я только что бензопилой проковыряла”.
— «Да оно движется!» — воскликнула Берни. — «Блондинчик, погляди-ка, как оно продвинулось с тех пор, как мы тут стоим. Смотрите, смотрите!»
Бэрд скорчил физиономию, будто у хмурого подростка, который нехотя заставляет себя посмотреть на что-то, что ему в принципе неинтересно.
— «Уверена?» — спросил он.
— «Да. Метр в минуту примерно».
Аня подошла ближе, чтобы посмотреть самой. Она отмерила шагами расстояние от ямки, которую проковыряла Берни, до края заражённой территории, ставя отметки на земле носком ботинка.
— «Тогда давайте лучше надеяться, что эта зараза сбавит обороты», — Аня несколько секунд смотрела невидящим взглядом куда-то мимо Берни, а губы тихо шевелились, озвучивая мысленные подсчёты. — «Потому что, если я только не ошиблась, эта дрянь подойдёт к южной границе Пелруана примерно через пятнадцать дней».
Берни редко когда чувствовала себя беспомощной. Всегда можно было что-то сделать, сказать, построить, найти, уничтожить или расстрелять, и это бы улучшило ситуацию. Солдат учили быть упорными людьми, которые рассчитывают только на себя. И обычно такие упорные и полагающиеся на собственные силы люди становились солдатами и оставались ими до конца. Но в тот момент Берни почувствовала полную беспомощность. Взглянув на Бэрда, который всегда ходил с таким видом, будто может всё на свете исправить, она увидела то же самое чувство. С червями она умела воевать. Но ей сложно было представить, как можно воевать с расползающимся у тебя под ногами бурым пятном. Она даже не знала, что это за противник.
— «Помнишь первые недели после “Дня-П”, Бабуля?» — спросил её Бэрд. Казалось, все в последнее время стали вспоминать об этом дне. — «Пиздец полнейший творился. Хаос кругом. Но мы довольно быстро разобрались, что к чему».
Бэрд пытался подбодрить всех в своём стиле. Берни хорошо помнила, как в “День-П” они оказались отрезаны от остального мира, и как она отчаянно желала взять в руки ружьё и разобраться с этими тварями, но совершенно не знала, с чего начать.
Да, вот примерно так она себя и чувствовала в тот момент.
ГЛАВА 7
«Уходите! Доберитесь до дома на чём только сможете! Не знаю, реквизируют ли корабль ВМФ, оставят в порту или отошлют обратно в море. Там настоящий хаос творится».
(Из обращения шкипера имульсионного танкера “Бетанкур Стар” Робба Ардена
к экипажу корабля после атаки Саранчи в “День-П”)
НЬЮ-ШЕРРИТ, ТИРУС. ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ ПОСЛЕ “ДНЯ ПРОРЫВА”. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.
Поезда не ходили, телефонные линии не работали, а всем гражданским воздушным судам запретили взлетать. Диззи удалось договориться, чтобы его подбросили на автоцистерне для перевозки химикатов, направляющейся в Андиус, так что он считал, что ему очень повезло. Эти уродливые твари пепельно-серого цвета, что пробились наверх из-под земли три дня назад, начали расползаться по всей Сэре, уничтожая всё на своём пути.
Большую часть автомобилей на трассе составляли грузовики, патрульные автомобили полиции и “скорая помощь”. А ещё повсюду были военные. Диззи сроду столько армейской техники не видал. Каждый раз, когда мимо них проезжали бронетранспортёры и грузовики с солдатами, Диззи, вытянув шею, смотрел им вслед. Где-то в глубине души он надеялся увидеть Ричи среди солдат, хотя и понимал, что шансы такой встречи невелики.
— «Где все машины?» — спросил Диззи.
— «Населению приказали оставаться на своих местах и не занимать дороги, чтобы транспорт аварийных служб мог проехать», — ответил водитель автоцистерны, прислушиваясь к радиоприёмнику, из которого теперь только и доносились, что сводки о погибших, от которых в глазах темнело, да предупреждения властей о том, что въезд в города запрещён. — «Все трассы, ведущие на север, перекрыты. Грузовому транспорту указано на следующем съезде сворачивать. Так что придётся высадить тебя там».
Вцепившись в холщовый вещмешок с пожитками, Диззи напряжённо вслушивался репортажи о ситуации в других городах. Внутри всё сжалось от ужаса, с которым он ожидал вестей из района Маттино-Джанкшн. Но в новостях рассказывали лишь о крупных городах по всей планете — о тех, что были в Остри, Пеллесе, Васгаре, а не только о Тирусе. О них Диззи слышать не хотел. Ему надо было знать, что происходит дома.
Диктор новостей на радио называл нападавших “Саранчой”. Кем бы ни были эти твари, они просто возникали из-под земли и убивали всех на своём пути. В плен они никого не брали, да и какой-то конкретной цели у них, по-видимому, не было. Казалось, что их атака вовсе не была запланирована.
Водитель увеличил громкость радиоприёмника, как только заговорили о Джаннермонте.
«… по оценке количество жертв исчисляется миллионами. К нам поступают новые сведения о боях в Нордеска…» — говорил диктор.
Диззи уставился в окно. Обыденным пейзаж снаружи было не назвать, но ни сгоревших зданий, ни воронок от бомб, ни каких-либо ещё ожидаемых признаков того, что идёт война, нигде не было.