Так как объехать затор на дороге у Треску всё равно не было никакой возможности, он решил использовать это время вынужденного безделия для того, чтобы придумать, как бы разузнать у Хоффмана об этих странных тайных радиопередачах, одновременно выпросив у него вертолёт для разведки ситуации на материке. Теперь уже у Мирана не было такого сильного рычага давления на КОГ, как имульсионная платформа, хотя, возможно, это только сам Треску считал её своим козырем. Как только он отдал свой народ в руки куда более мощной организации, КОГ могли потребовать и забрать у них всё, что только пожелают. Треску даже не понимал, почему они именно так и не поступили. КОГ ведь считало, что их слово — закон. Ну, по крайней мере, по большей части своего существования.
— «Сразу видно, что местные никогда от червей не бегали», — Яник показал пальцем на волочащиеся в пробке грузовые фургоны, до отказа забитые мебелью и прочей дорогой домашней утварью. — «Сколько ж ненужного барахла с собой тащат. Вообще не умеют приоритеты расставлять».
Треску бросил взгляд на едущий рядом с ним безбортовый грузовик, тормозящий у обочины, и случайно пересёкся взглядами с его водителем. Это был пожилой мужчина с приколотым к лацкану пиджака значком трезубца — символом полка герцога Толлена. Во взгляде мужчины читалась не столько ненависть, сколько просто безразличие. До этого Треску с ветеранами виделся лишь однажды, когда первые гораснийцы высадились на военно-морской базе острова. Пелруан для гораснийцев оказался куда более чужеродным местом, нежели палаточный лагерь бывших жителей Джасинто.
— «Осторожнее с ним», — пробормотал Яник. — «Меня такие уже не раз обплёвывали».
— «Плевок я как-нибудь переживу».
— «Всё равно приятного мало».
— «Ты слишком близко к сердцу всё воспринимаешь», — Треску бросил взгляд на наручные часы. — «Да что там за хрень творится?!»
Выбравшись из кабины, капитан зашагал вдоль ряда стоявших в пробке автомобилей. От вони выхлопных газов было просто нечем дышать.
“Господи, эти идиоты что, не могут заглушить моторы?! Топливо же впустую тратят!” — подумал Миран. Шагая по направлению к началу пробки, капитан чувствовал, что ему вслед уставилась не одна пара глаз.
Причиной пробки стал грузовик с крытым кузовом, стоявший за воротами военной базы. Двое солдат КОГ вели ожесточённый спор с его водителем. Треску просто поражался этому бессилию армии, свойственному только КОГ: на остров вторгся противник, а солдаты тут с каким-то гражданским ведут беседы о его правах, которые он сам себе и напридумывал. Словами тут ситуацию не решишь, поэтому Треску подошёл к солдатам и вмешался в спор.
— «Что тут случилось?» — спросил он. — «Там пробка стоит, давайте заканчивайте уже».
— «Я еду свою не отдам!» — водитель грузовика показал большим пальцем себе за спину, подразумевая что-то в кузове автомобиля. — «Я за неё пахал без продыху! Мы уже поделили все запасы в городе. Свои я отдавать не буду!»
Солдаты КОГ, спорившие с водителем, вовсе не выглядели юными новобранцами, так что уже должны были уметь справляться с такими ситуациями. Терпение Треску лопнуло. Он рывком распахнул водительскую дверь грузовика и потянул водителя наружу за воротник. Тот не ожидал такого, поэтому стал заваливаться на бок, в итоге выпав из кабины. Из толпы наблюдавших за этим гражданских раздался ропот и вскрики.
Один из солдат, которому было уже за сорок, вытянул руку, будто пытаясь остановить Треску.
— «Сэр, не надо…»
Треску рывком поднял мужчину на ноги и со всей силы впечатал его спиной в борт грузовика.
— «Я ведь теперь тоже часть КОГ, да? Значит, я тоже офицер армии КОГ», — сказал он солдатам. Те обычно принимали его за офицера пехоты, а не за флотского. Даже Бэрд путал принадлежность кителя Треску. Впрочем, большого значения это не имело. Миран по-прежнему олицетворял собою власть, которой его наделили по чистой случайности. Вот он и использовал всю свою власть для воздействия на этого гражданского.
— «Ты будешь делать то, что тебе говорят, понятно? Мы сейчас все на пороге тяжелейшего кризиса. Забудь о своих личных проблемах. Сейчас значение имеют лишь проблемы всего общества».
— «Да кем ты себя возомнил, мать твою?!» — заорал в ответ водитель грузовика. — «Ты не имеешь права так со мной обращаться! Ты даже не из КОГ! Ты, блядь, обычный “инди”!»
Если бы этот человек представлял хоть какую-то угрозу для авторитета Треску, то капитан бы его точно ударил. Но тот не стал этого делать. Один из солдат КОГ положил руку на плечо Мирана.
— «Сэр, хватит».
— «Если вы не можете справиться с этой ситуацией, то я сам тут разберусь», — Треску оттолкнул брыкающегося водителя в сторону и, забравшись в кабину грузовика, завёл мотор. — «Я отгоню машину на территорию базы, а вы её разгрузите. Всё понятно?»
Треску вдруг понял, что поступил он так вовсе не потому, что надоело в пробке стоять, а потому, что этим людям надо было преподать урок. Надо было показать им, что приказы, отдаваемые ради всеобщего блага, надо выполнять, и что нет у них сейчас лишнего времени на пререкания. Треску слышал, как из толпы доносился возмущённый ропот, но это было лишь тихое бормотание, только и всего.
“Ну, кому-то надо было первому подать пример. Они все слабохарактерные, а этому обществу нужен сильный лидер”, — с этими мыслями Треску въехал на территорию базы, выискивая глазами, где бы оставить грузовик, чтобы его разгрузили солдаты КОГ. Заметив подходящее место, он тут же остановился.
— «Эй!» — Треску махнул рукой одному из инженеров. Забавно, но в последнее время у него появилось куда больше знакомых среди личного состава инженерных войск, чем среди боевых отрядов. — «Чутка попозже сюда обязательно заявится разозлённый гражданский и начнёт права качать. Можете пристрелить его на месте».
— «Как скажете, сэр», — равнодушным тоном ответил инженер. — «Когда меня под трибунал отправят, я так судье и скажу, что вы разрешили».
Поток машин стал двигаться куда быстрее. Уворачиваясь от нескончаемой вереницы автомобилей, Треску отправился на поиски Яника, которому, несомненно, хватило бы ума отогнать фургон ко въезду в лагерь гораснийцев и ожидать там прихода капитана. Когда до ворот на дальней стороне строевого плаца базы оставалось не более пятидесяти метров, Треску заметил угрожающей походкой надвигающего на него справа Маркуса Феникса. Выглядел он куда мрачнее обычного.
Полностью переведя своё внимание на Феникса, Треску совершенно не видел, что происходит слева от него. Он успел лишь краем глаза заметить какое-то движение, как вдруг ему крепко прилетело прямо в скулу. От удара в ушах зазвенело, на губах появился резкий привкус крови. Хоть Треску и не свалился наземь от удара, но всё же на несколько секунд совершенно ослеп. Он инстинктивно сжал кулаки, как вдруг кто-то схватил его за запястье с такой силой, что кости затрещали.
— «Лучше бы вам этого не делать», — сказал Феникс.
Треску помотал головой, чтобы прийти в себя. Таким ударом кого хочешь можно в нокаут отправить. Более-менее оправившись, капитан огляделся по сторонам и увидел ударившего его человека. Это был один из пожилых ветеранов полка графа Толлена. Вокруг них стали собираться люди. Обстановка накалялась.
— «Так, хватит уже. Всем разойтись, быстро», — Феникс одной рукой держал Треску за локоть, стараясь отвести его в сторону, а другую выставил перед собой, будто бы защищаясь от старика. — «У нас всех и так проблем сейчас хватает. Вам бы тоже стоило уйти, сэр».
Последнюю фразу Феникс произнёс вовсе не в адрес Треску. Он говорил с ветераном, разминавшим болевшую от удара руку. Треску с удивлением уставился на этого старика с тонкой, почти что прозрачной кожей, испещрённой возрастными пигментными пятнами, который сумел с такой силой ударить его. Казалось, старик вложил в этот удар все силы, которые у него ещё оставались.