— «Маркус, мы для них слишком мелкая цель на таком расстоянии, да ещё и движущаяся. Но, если хочешь, можешь отвлечь внимание червей на себя».
— «Твою мать», — пробормотал Маркус. — «Только не вздумайте там помирать сейчас».
— «Да не парься, Маркус», — ответил ему голос, явно принадлежавший кому-то явно молодому. Должно быть, это Джейс. — «Ну, погнали!»
Не успел Адама и глазом моргнуть, как Маркус и Дом выскочили вдвоём из дверного проёма. Профессор гордился тем, что даже на шестом десятке вполне мог сражаться в бою, но всё же годы брали своё, и реагировать он стал на всё куда медленнее молодых. Выскочив на улицу прямо в гущу боя, Адам, прижимавший к груди обеими руками свой драгоценный портфель и трепыхавшиеся бумаги, чуть не споткнулся о разнесённые в щепки взрывом древние деревянные двери, не одно столетие простоявшие на страже Холдейн-Холла. Возможно, пистолет бы ему сейчас и вовсе не пригодился. Профессор бросился в укрытие за низкой стеной внутреннего двора, сев за спиной у Маркуса. Пули со свистом пролетали над его головой, словно разозлённые насекомые. Огонь шёл с обоих направлений в сторону внутреннего двора. Через каждые несколько секунд Маркус просто высовывал “Лансер” из-за стены и открывал огонь вслепую. Заметив, как Дом вприсядку пробирается вдоль стены, периодически высовываясь, чтобы обстрелять противника, Адам и сам рискнул выглянуть из-за стены.
Это была просто кровавая бойня. Мёртвые трутни лежали сваленные в кучу, в то время как остальные использовали их тела в качестве укрытия вместо мешков с песком. Столбы дыма, поднимавшиеся в небо за оградой особняка, напоминали лес из небоскрёбов. Вдруг из-за ограды особняка выскочил здоровенный солдат с полосой чёрных волос на выбритой голове и татуировками на лице. Поливая трутней свинцом из “Лансера” на бегу, он перепрыгнул через кусты на другой стороне внутреннего двора. Воздух буквально пропитался грохотом выстрелов, криками и дымом. Всё это вызвало у Адама немало воспоминаний о куда более простой войне, где не приходилось с таким трудом искать решения проблем.
— «Ну твою ж мать!» — Маркус, застыв на мгновение, прижал пальцем кнопку наушника и крикнул. — «Народ, у нас тут бумеры на подходе!.. Да, я слышал тебя, Страчан! Ты готов?!»
Затем на короткое время воцарилась тишина. Адам не мог понять, всю ли Саранчу они перебили, поэтому решил высунуться из укрытия, но никакого движения противника не заметил. Тот крупный выходец с Южных островов с татуировками пинком переворачивал тела некоторых червей, чтобы убедиться, что те точно мертвы, а самый молодой солдат в отряде с волосами, заплетёнными в тугие косички, подбирал винтовки противника. Вертолёт, зависнув прямо у них над головами, опустился прямо на руины и обгорелые цветники во внутреннем дворе. Адам почувствовал бьющий ему в лицо ветер от лопастей, пытаясь не растерять свои бумаги. Во дворе было слишком мало места для посадки такой громадины.
“Мог ли я себе представить, что Хоффман во время такого тяжёлого сражения решит послать целый вертолёт ради спасения одного человека? Возможно, я был о нём слишком плохого мнения”.
Казалось, пилот вертолёта испытывал затруднения с посадкой. Набрав немного высоты, он стал разворачивать машину, чтобы попробовать ещё раз зайти на посадку. Вероятно, причиной этому стало то, что хвост “Ворона” оказался слишком близко к разбитому фонтану, из которого во все стороны брызгала вода. Подскочивший в крови Адама адреналин пошёл на спад, пока он сам наблюдал за манёврами пилота. Вдруг его внимание привлекло какое-то движение среди густой поросли тисов. Нечто серое двигалось невероятно быстро. Адам уже встречался с подобным существом, правда, при совершенно иных обстоятельствах.
— «Там бумер!» — крикнул он. — «Ложись!»
Больше он ничего сделать не успел, так как что-то просвистело в воздухе. В небо взмыли всполохи жёлтого огня, и Адама сбило с ног мощным взрывом. Его моментально окутал густой чёрный дым и ревущее пламя, а вонь топлива не давала вдохнуть.
— «Блядь, вертолёт сбили!» — закричал Дом. — «Теперь ещё и риверы подтянулись».
— «Папа!» — звал его Маркус. — «Папа, ты цел?! Давай, пора уходить отсюда!»
Адам свернулся клубочком, чтобы закрыть голову от посыпавшихся градом на него обломков. Портфель улетел куда-то в сторону. Что-то прожужжало в воздухе над ним, а затем с грохотом вонзилось в почву в нескольких метрах от профессора, словно брошенное копьё. Вероятно, это была лопасть вертолёта. Следующим взрывом Адама подбросило в воздух, а после какой-то тяжёлый предмет ударил его в спину, от чего в глазах у профессора потемнело. По-прежнему оставаясь в сознании, он понятия не имел, что с ним случилось, будучи не в состоянии пошевелиться или оглядеться по сторонам. Но до его слуха доносились бесконечные вопли Маркуса.
— «Папа! Папа! Папа!» — звал тот. После этого прогремел третий взрыв, и слух Адама пропал. Он даже прекратил свои попытки пошевелиться, позже поняв, что он и не в состоянии сделать ни единого движения. Каждый вдох причинял боль.
— «Маркус!» — крикнул Адам, даже не услышав собственного голоса, как и любых других звуков. Профессор не понимал, жив ли он ещё. Внутренний двор, где он только что находился, куда-то пропал. — «Маркус…»
Адам решил, что если бы он потерял сознание, то не заметил бы этого. Но бой прекратился, и что-то тяжёлое давило ему на спину. Поначалу профессор решил, что это Маркус прижимает его к земле, закрыв своим телом, но затем понял, что оказался погребён под грудой обломков. В итоге он всё же сумел сделать глубокий вдох, и от этого его нос и рот тут же забились пылью, а на глазах навернулись слёзы от боли. Адам не мог позвать на помощь, слыша лишь звуки стрельбы где-то вдалеке. Но кроме них ничего не было: ни шума подлетающих вертолётов, ни голосов солдат. Профессор точно не знал, сколько так пролежал под завалами, но надо было попробовать выбраться из-под них и позвать на помощь. Перед его глазами была лишь полоска земли, проглядывающаяся между обломками, но Адам не мог даже голову повернуть. Он всё же попытался позвать на помощь, ведь сейчас уже было всё равно, кто именно его найдёт. Но из его горла вместо крика вырвалось лишь бульканье.
“Я что, хребет сломал?” — подумал профессор. Нет, позвоночник явно не пострадал, потому что Адам мог пошевелить пальцами ног. Почувствовав их движение, он пришёл к выводу, что не парализован. Но дыхание приносило невероятную боль. Он попытался вдыхать часто и неглубоко, но в итоге лишь закашлялся, отчего мучения только усилились.
“Вот тут я и умру. А как же мои исследования? И где вообще Маркус? Боже, надо было ему обо всём рассказать. Надо было отдать ему все бумаги. Ох, Маркус, сын мой…”
Адам уставился на узкую полоску земли, усыпанной гравием, видневшейся сквозь обломки. Почувствовав, как его руку обдувает прохладный ветер, он понял, что, как минимум, какая-то часть его руки не лежит под завалами. Может, кто-нибудь заметит, как он ею шевелит.
“Кто заметит? Тут же нет никого. Пришёл твой черёд умирать”.
Но затем раздался хруст гравия под чьими-то ботинками. К нему приближались одна или две пары ног. Может, даже три, но явно больше одной. Маркус всё же нашёл его. Вытянув руку как можно выше, Адам попытался закричать.
— «Ну, пиздец… Прескотт с катушек слетит от злости», — сказал кто-то. Профессор не узнал этот голос, но это точно был не Маркус, и не кто-то из его отряда. — «Он мёртв?»
— «Не думаю, сэр. Вон, смотрите, шевелится».
— «Ну, тогда быстрее его оттуда доставай. Йерге, найди его барахло. У него где-то тут портфель лежал. Как найдёшь, обыщи дом».
— «Так он же горит, сэр».
— «Значит, пошевеливайся. Проверь, может удастся попасть в подвал. У него там лаборатория».
— «Я вызвал эвакуационный вертолёт».
— «Будем надеяться, он доживёт до его прилёта».
Адам так и не понял, кто же это был. Впрочем, особого значения это и не имело, если эти люди собирались его вытащить. Обломки понемногу переставали давить на его спину. Профессор попытался хоть слово произнести, но каждый вдох отзывался в его теле невыносимой болью. Затем кто-то подхватил его, и профессор наконец-то увидел небо с клубами дыма. Какой-то человек в чёрной как смоль униформе наклонился над ним, нахмурившись. У профессора всё это просто в голове не укладывалось. Может, он и впрямь уже мёртв, а загробная жизнь именно так и выглядит?