– Да, зря мы тогда так взгоношились, – сообщил Серёжа. – Чуть в штаны не наложили, всё попрятали…
– Давай, скажи, что ты был самый смелый!
– Тихо, тихо!
– Кстати, в том пакете, что унёс Алёша, – начал говорить Евгений, и все сразу посмотрели на Двуколкина. – Там были мои тексты. Те, что я успел спасти. В том смысле, что, если восстание, то пакет нам нужен.
– Понимаю, – отвечал Аркадий. – Значит, так. Конечно, день-два дело терпит, но пакет, наверно, в самом деле, надо возвращать. Алёша?
– Да, конечно…
– У тебя там всё нормально?
– Он сохранен! Если надо… я хоть завтра… принесу!
– Отлично. Значит, первый пункт повестки дня закрыт. Теперь активизируемся. Предстоящая неделя, вероятно, будет самой трудной. Будем так считать, что был разгон. Теперь – всё! За работу! Кто – за? Хорошо, единогласно.
После этого Аркадий предложил переходить к другому пункту повестки дня. Двуколкин думал, это будет суд. Но, все, как сговорившись, закричали:
– Про игру! Игру давай!
Прыщавое Серёжино лицо довольно расплылось в улыбке. Лёша помнил, как он обещал пустить такую бомбу в Интернете, чтобы максимально поломать работу корпораций. Мысль о вирусе его не окрылила, и прыщавый гений взялся за игру. Вдохновлялся он примером знаменитого «Пингвина». Сей «Пингвин» был простенькой игрушкой, за одну январскую неделю (дело было, когда все они учились в школе) разошедшейся в сети в таких масштабах, что все «клерки по бумажкам», «менеджеры по менеджменту» на своих работах только и рубились в эту гаму. Фирмы потерпели колоссальные убытки, трудовой процесс почти остановился, мир стал вдруг един как никогда, а к программисту – как он уверял теперь – закралась мысль: «А что, если б сам Президент Соединённых Штатов также заигрался в эту ерунду, забыл бы на час-два об угнетении иракцев и иранцев?». Для рецепта идеальной «бомбы» к простоте и яркости «Пингвина» надо было подмешать немного пропаганды и чего-нибудь протестного. И вот, за считанные дни герой сварганил ради мира на земле игру своей мечты.
– Давай, показывай!
– Сегодня же запустишь?
– Ну, а то!
– Да, где? Блин, интересно ж!
Программист включил ноутбук, довольно и неспешно ждал, когда же тот изволит загрузиться… «Погодите, я сначала почту посмотрю!» Сергей открыл почтовый ящик, несмотря на возмущение товарищей, нашёл шесть писем и неторопливо проглядел их. Все шесть были спамом, причём первые пять имели предложения о продаже тех программ, что этот спам и рассылают. А в шестом Серёже обещали чудодейственное средство, за неделю раздувающее грудь до пятого размера. «А. Ну, ладно. Тут, похоже, ничего», – изрёк он, наконец.
И показал игру.
Ячейка хохотала полчаса. Один лишь Виктор слабо улыбался и бубнил, что коммунизм – это не цирк с конями, что, мол, вообще устроили. По жёлтенькому фону с чем-то вроде куполов и минаретов позади летала птичка – не то голубь, не то сокол, не то курица. «Это Ирак», – пояснил автор. Разумеется, Ирак был знаменит войной, ведомой там США уже лет десять. На переднем плане было девять дырок – вроде как окопы. Сперва медленно, а после всё быстрее и быстрее из них вылезали головы солдат. Для полной ясности на касках автор вывел слово «USA». Как многие, наверно, догадались, суть игры была в том, чтобы управлять гибридной птицей, нажимая на ту кнопку, что подходит к номеру окопа оплошавшего врага, чтоб птица могла справить популярную нужду. За каждую какашку на американской голове давалось по очку. Время от времени из дырок вылезали Президент США и его госсекретарь – довольно узнаваемые. За их обкакивание можно было отхватить по 10 и 5 баллов. Развесёлый аккомпанемент и очень натуральный звук паденья птичьего «снаряда» добавляли антиглобалистских ощущений.
После окончания выводилась надпись: «Компаньеро, ты набрал 100 баллов. Настоящий Кастро!» или «Целых 200! Ты, наверное, Сандино!». Серёжа пояснил, что много потрудился над финальными словами. По его идее, фразы похвалы, зависящие от числа очков, должны быть многочисленны – пускай игрок потрудится подольше, чтоб открыть их все – и революционно-познавательны: «Надеюсь, что у них появится желание забить в Яндекс, кто такой Сандино или Руди Дучке. Там начнут читать… Глядишь и прочитают то, что надо», – пояснил Сергей.
Игра стала гвоздём программы заседанья. Все пришли в такой восторг от этой штуки, что чуть не забыли о суде, уже дважды отложенном.
– В конце концов! – объявил Жека. – До суда-то доберёмся или нет? У меня такое ощущение, что следствия никто не начинал.
– А что ты предлагаешь?
– Что я предлагаю!? Детский сад! Элементарный шаг – узнать, кто был или кто мог быть в том злосчастном заведении при аресте. Ведь менты нагрянули туда, а, значит, кто-то их навёл конкретно на «Мак-Пинк». Кто был там и кто видел нашего Гургена.
Сердце Алексея трепетало, но он всё же смог заметить, как все парни резко поскучнели.
– Выяснить, кто был там…
– Как узнаешь…
– Нереально, я считаю…
– Всё равно восстание не сегодня-завтра…
– Если вы с Гургеном говорили слишком громко и о чём-то революционном, вас мог заподозрить кто угодно, – осмелел Двуколкин. – Очень вероятно, не из наших.
– Верно, верно! – зашумели все.
– Да чушь! – парировал Евгений. – Хоть мы бы орали о погибели России – ни одна амёба среди этих говножуев бы не шелохнулась! Что вы, обывателей не знаете?! Народ, блин… Ощущение, что кого-то покрываете!
– Кого нам покрывать?!
– Чего несёшь-то?!
– Думай хоть башкой-то!
– Да! «Кого!» А я скажу – кого! Артёма Тартакова!
– Он-то тут при чём?
– Та-а-ак… Ну-ка, ну-ка…
– А чего? – довольно произнёс Евгений. – Всё ведь просто. Про кого мы точно знаем, что он был в тот день в том месте? Про Артёма. Это он ведь должен был забрать нашу записку. Место, время – всё он знал. И смылся! Смылся тут же, через день! Вас это не наводит, блин, на мысли?
Все внезапно замолчали.
– Хм, – сказал Сергей.
– Та-а-к, – произнёс Аркадий.
– Мать твою! – заявил Виктор. – Это он, как пить дать, это он!
– Да тихо, тихо, – урезонил его вождь. – Пока что мы не знаем. Ведь Артём поехал помогать нашей работе…
– Как же! Развлекаться он в столицу покатил!
Аркадий всех просил не делать срочных выводов. Он как бы защищал Артёма, но при этом аргументов в его пользу не привёл. В итоге все сошлись на том, что раз его хоть так, хоть эдак не достать, пока что отложить суд. Посмотреть, как поведёт себя подозреваемый. Других подозреваемых почему-то называть никто не стал, и все решили, что Артём хоть не предатель, но предатель всё-таки Артём. Короче, выходило так, что поиск настоящего преступника вообще не в интересах их ячейки…
Тема преступления и суда ещё немножко поболталась в разговоре, а потом сошла на нет, чему никто не возражал. Вернулись вновь к Серёжиной игре. Довольный автор произвёл в ноутбуке ряд неких манипуляций, после чего громко объявил: «Она пошла!». Осталось только ждать, когда народ рванётся разорять свои конторы, без конца качая сей шедевр и тратя на него рабочие часы.
Ячейку охватила неожиданная радость. Каждый поспешил сыграть в секретное оружие раз десять. Остальные вместе долго-долго говорили о свободе быть собой.
А после Виктор двинул в магазин, купил зачем-то водки, и они все как-то так случайно напились.
18.
– Вставай!
Алёша вздрогнул.
– Да вставай же, чёрт тебя возьми!
Над Лёшиной кроватью стоял Виктор. Неожиданно Двуколкин обнаружил, что вся комната украшена весёлым кумачом и странными плакатами. Потом заметил за спиной Виктора товарищей: Аркадия, Серёжу, Жеку и – вот это новость! – того самого Гургена, что видал каких-то пару раз. Все были вооружены.
– Ну! Поднимайся! – взревел Виктор. – Мы всё знаем! И про то, где ты работаешь, паршивый коллаборационист! И про Гургена! Видишь, он вернулся!