Мысль о том, что нужно доказывать существование Бога, невыносима для многих верующих. То, что так рассуждал о Боге Гегель, с их точки зрения, является основанием для того, чтобы считать его философию нерелигиозной. Но я полагаю, что это ошибка. Ибо Гегель понимает Бога не как нечто вечное и неизменное, но как сущность, которой нужно проявиться в мире, и, проявившись, улучшить мир, чтобы самой стать лучше. Это необычная, хотя и убедительная точка зрения. Она подчеркивает необходимость развития: ибо движение истории вперед есть путь, который должен пройти Бог, чтобы достичь совершенства. Возможно, в этом кроется секрет огромного влияния, которое Гегель, несмотря на весь свой внешний консерватизм, оказал на радикальных и революционных мыслителей.
После смерти Гегеля философы, считавшие себя его последователями, раскололись на два лагеря. Ортодоксальные или правые гегельянцы придерживались взглядов Гегеля последних лет, согласовывали его религиозные взгляды с идеями протестантской ветви христианства и признавали в целом позитивное отношение Гегеля к прусскому государству, которое явствовало из его работы «Философия права». Консервативная школа гегельянства не выдвинула сколько-нибудь значительных мыслителей, хотя в течение нескольких лет имела в Берлине статус полуофициальной философской школы. Затем ортодоксальное направление в философии пришло в такой упадок, что в Германии 1860-х гг. философия Гегеля совершенно вышла из моды.
Другой лагерь совершенно отличался от первого. В него входила группа молодых философов с радикальными взглядами, отношение которых к философии Гегеля напоминало отношение Гегеля к философии Канта. Например, Гегель считал ошибкой включать идею Канта о «вещи-в-себе» в его общую философскую систему. Точно так же радикалы считали ошибкой включать в философскую систему Гегеля его принятие христианства, прусского государства, а также общих условий своего времени. Эту группу называли молодыми или левыми гегельянцами. Будущее было за ними.
Молодые гегельянцы считали, что философия Гегеля подчеркивает потребность в более совершенном мире, в котором будет преодолено противопоставление индивида и общества, потребность в разумно организованном мире, мире подлинной свободы, короче говоря, потребность в мире, отражающем абсолютное превосходство человеческого духа и власть разума. По мнению младогегельянцев, этот более совершенный мир не был простым утопическим идеалом, созданным по чьей-то прихоти. Этот мир был кульминационной точкой исторической и философской аргументации гегелевской системы. Формирование этого мира было диалектической необходимостью, соединением и примирением всех противоречивых элементов в существующем мире.
Младогегельянцы с насмешкой относились к идее о том, что Германия 1830-х гг. станет воплощением надежд, которые возлагал на нее Гегель в своей философской системе. Они стремились найти пути достижения своих радикальных предвидений. Сначала младогегельянцы обратились к религии, считая ее главным препятствием в обществе, не позволяющим полностью реализоваться потенциальным возможностям индивида. Развивая идеи, намеками содержавшиеся в разделе о «несчастном создании» работы «Феноменология духа», младогегельянцы доказывали, что религия есть форма отчуждения. Человек создает Бога, а затем воображает, что Бог сотворил его. Человек включает в свое представление о Боге все лучшее, что есть в нем самом: знания, доброту и способности. Затем человек поклоняется образу, сотворенному им самим, и в сравнении с ним видит себя невежественным, грешным, слабым. Чтобы вернуть людям все их возможности, нужно заставить их понять, что именно люди являются высшей формой божественного.