В глазах мужчины показались слезы. Он встал и молча вышел. А слезы текли по щекам тонкими ручейками, и зубы скрипели от отчаяния, и кулаки сжимались. «Есть надежда», - шептал он тихо.
И опять стал приходить каждый день.
Он звал ее.
До второго апреля оставался ровно месяц.
========== Глава 26. Нечто большее, чем ничего. Часть 1 ==========
А больше всего мне нравится,
Что я не хочу вам нравиться,
Что я не должна вам нравиться,
И это — мой главный долг,
Его отдавать мне нравится
Вовремя, без поблажек,
И этот мне долг не тяжек,
Он — мой натуральный шелк.
И больше всего мне нравится,
Что больше всего вам нравится
Как тонко я суть ловлю,
Когда не хочу вам нравиться!..
Повтора я сок давлю,
Что я не должна вам нравиться,
И я вам должна не нравиться,
И с этим блестяще справиться
Могу, как никто другой!..
Тут все обожают нравиться,
Кто нравится - тот и славится.
Но больше всего вам нравится,
Что я не хочу вам нравиться -
И нету такой другой (Юнна Мориц).
Одно безумство вполне может сделать вас не только сумасшедшим, но ещё и счастливым!
- Римминг мне сделаешь? – я удивленно уставился на Игоря.
- Римминг?
- Да. Умеешь? – я кивнул. – От этого хоть не тошнит? – покачал головой. - Тогда приступай.
И он морской звездой лицом вниз раскинулся на кровати. Я быстро разделся и опустился рядом, погладил гладкую спину, упругие подтянутые ягодицы, стройные бедра. Перекинул ногу. Поцеловал затылок, шею, каждый позвонок, сексуальные ямки на пояснице, ниже… действовал медленно, нежно. Сам не знаю, почему. С одной стороны, между нами лишь сделка, как он сам сказал, лишь секс по его инициативе. И ничего больше!
И как раз с этим я не мог согласиться, потому что с моей стороны было гораздо больше, чем ничего, в сердце был такой коктейль из эмоций и чувств… я запутался. Запутался в нем – он то держал дистанцию, подчеркивая, насколько мы разные и насколько далеко друг от друга, даже когда он во мне, либо подпускал близко-близко, и тогда мне казалось, что я мог бы его полюбить… потому он такой, такой непохожий на всех остальных, такой одновременно сильный и слабый, жесткий и нежный, холодный и обжигающе горячий…
Если бы я был ему нужен, по-настоящему нужен, на равных, как партнер (из головы не шло, почему он так представился моему брату), я забыл бы всех и пошел за ним. Если бы только он видел во мне не только красивое тело…
- О-о… м-м…
Язык оглаживал края отверстия, оно расслаблялось, пропуская глубже, и я не удержался и тронул дырочку пальцем, медленно обвел контур и погрузил на одну фалангу. Ожидал взрыва негодования, но Игорь молчал, только дыхание участилось. Я (некоторых жизнь ничему не учит) воспринял это как приглашение и заработал языком и пальцем с удвоенным энтузиазмом, чувствуя, как наливается и пульсирует мой собственный член, желая, очевидно, заменить собой палец.
- Игорь… - я подтянулся и шепнул в ухо. – Можно я…
- Нет! – при этом он даже не сделал попытки отстраниться.
- Я очень осторожно, тебе понравится, честно.
- Нет, я сказал, - любовник перевернулся. Я смотрел на него глазами побитого спаниеля.
- Пожалуйста… я все для тебя сделаю.
Игорь вздохнул.
- Так жаждешь меня унизить?
И тут меня понесло. Я, со всем свойственным представителям моей профессии красноречием, объяснял, почему быть снизу – не унижение, а форма удовольствия.
- Языком ты работаешь хорошо, - лениво протянул Игорь. – Только не там, где я тебе сказал.
Я покраснел, как свекла, и снова перетек вниз. Игорю нравилось, я видел, чувствовал… Вот мне самому, например, было просто очень приятно, но я не выгибался дугой и не стонал в голос. Игорь, перестав, наконец, строить из себя айсберг, расслабился и застонал. А я опять рискнул с пальцами. Сначала один, потом два, нашел и нажал, куда следует, Игорь слегка дернулся, но не отстранился. Как же я его хотел! Сильно, до красных кругов перед глазами… и нельзя…
Нельзя?! Да какого черта! Не знаю, что на меня нашло, однако я лег на него сверху, стараясь распределить вес на собственные локти и колени, и шепнул:
- Не могу больше…
- Не смей, - также тихо ответил Игорь.
- Не могу… не сметь. Все, не дергайся.
Растянул я его качественно, поэтому в этот раз все прошло куда легче. Экзамен на выдержку и силу воли я с треском провалил. Но с каким же удовольствием!
- Зараза ты, Макс.
- Т-шш, все хорошо, - я начал двигаться, сначала медленно-тягуче, постепенно наращивая темп. Игорь сопел в подушку и с силой мял в кулаках простыни.
- Ох… - услышал я. Остановился.
- Больно, Игорь, да? Прости… - я попытался отстраниться. Неужели поранил? Разошелся-то я знатно. – Очень больно? Надо кровь посмотреть…
- Придурок, - прошипел Игорь. – Взялся трахать – так трахай уже…
Я, признаться, опешил.
- Так больно же тебе.
Тяжелый вздох в ответ.
- Мне хо-ро-шо, - черт, я и правда придурок.
Я схватил его за плечи и заставил чуть приподнять зад. Голова кружилась от одного осознания, что я делал это с ним. Что он позволил мне это сделать, что стонал от удовольствия. Подо мной.
А еще я понял, что так хорошо мне не было ни с кем и никогда. Именно в эти минуты, когда я буквально вколачивал его в постель, а он подавался навстречу и глухо стонал в подушку, я понял, что, когда наш договор истечет, я буду скучать. Очень. Наверное, я мазохист и извращенец, раз люблю, чтобы перед сексом об меня как следует вытерли ноги, но все мои мучения стоили вот этого. Потому что так, как сейчас я чувствовал его, я чувствовал только себя самого.
Поставил его на четвереньки и взял в руку напряженный член. Всего несколько движений, и мой кулак наполнился его семенем.
- Не в меня…
Вовремя. Я вышел и кончил ему на поясницу.
- И не на меня, - со смешком добавил Игорь.
- Поздно, - улыбнулся я, утыкаясь лбом ему в позвоночник. Отдышался, взял валявшееся рядом полотенце.
- Вот что мне с тобой делать? По-русски ты не понимаешь…
- Не удержался, - мне стало смешно. Наверное, нервное. – Ты красивый такой, особенно возбужденный.
- Вот только не надо этих телячьих нежностей, - скривился любовник. – Буду тебе за каждую такую выходку прибавлять месяц к договору, - я глупо хлопал глазами. Игорь рассмеялся. – Боюсь, что столько Максима для меня перебор.
Отчего-то стало грустно.
- Черт, Макс, ты в курсе, что неуправляемый? – Игорь поднялся и пошел в сторону ванной комнаты.
- Но тебе же понравилось, - сказал упрямо.
- Но я не разрешил. Ты знал о последствиях, и все равно нарушил, - он захлопнул за собой дверь, а я остался сидеть на постели и переваривать. Иногда мне казалось, что я общаюсь с двумя разными людьми: один – холодный и высокомерный, жесткий делец, владелец клуба и студии, второй – чуткий партнер и интересный собеседник. И этот второй сводил меня с ума.
- Сидишь? – усмехнулся Игорь, заворачиваясь в полотенце. – Я думал, ты уже финскую границу пересек, убегая.
- А смысл? – хмыкнул я.
- Ты прав – никакого. Ладно, Кириллу всего три недели отрабатывать осталось. Не так и много.
Я вскочил с постели.
- Не надо… я больше не буду.
- А больше и не надо. Ты же юрист, сам знаешь, что нарушение договора чревато санкциями. Ведь знаешь?
Я вздохнул и кивнул.
- Он сказал, что предлагал тебе себя…
- Предлагал. И я даже согласен его принять, - я застыл, открыв рот. – На прежних условиях.
- Игорь… - он сел в кресло, закинул ногу на ногу и закурил. – Может, я могу что-то сделать, чтобы ты не разрывал договор?