«Жаль, что не в кино, — подумал Алекс, — там бы камер пять-шесть поставили с разных сторон и потом сиди, наслаждайся».
В жизни же все заняло не больше тридцати секунд. Видимо, эти люди не приспособлены были к переговорам, они могли только бить. И они ударили, почти все одновременно. Полоса между машинами была довольно узкая, поэтому все били руками или тем, что в них было. Плохо пришлось бронтозавру, он сразу получил с двух сторон. Причем спереди по шее, а сзади дубинкой по затылку и стал заваливаться вперед. Еще хуже пришлось тойотовцам, они синхронно получили по головам битами и тоже стали заваливаться вперед. При столкновении падающих друг на друга бесчувственных тел бронтозавра и водителя, интеллект проиграл, и подмятый тойотовец стал падать уже назад. Сзади же к нему в этот момент подскочил один из мелких, который вошел в раж и хотел нанести еще пару ударов не упавшему противнику. Он то размахнулся, но из-за маленького роста не видел, что творится впереди, и когда вдруг на него стали падать уже двое общей массой более двух центнеров, то сделал свою последнюю ошибку. Он просто застыл и уже через секунду валялся под двумя телами без признаков жизни, хорошо приложившись затылком об асфальт. После того, как на них сверху рухнул еще и охранник, Алекса просто скрутило от смеха.
Он смеялся так, что заболели скулы, свело живот и смех уже напоминал стон. Он не мог остановиться еще и потому, что в полглаза наблюдал картину еще более смешную, как последний мелкий растаскивал эту кучу тел. Он был самым маленьким из всех и даже охранника сверху горы по этому грязному снегу к обочине оттащил с большим трудом. Теперь сверху лежал бронтозавр, и его надо было погрузить в машину на заднее сиденье. Это было что-то. Дверь высоко, он его и за руки и за голову, а когда руки соскользнули с лысого черепа, то и за уши тянул. Потом, обежав сзади, стал давить тому в огромную попу, упираясь в Тойоту, и при этом еще и мычал от потуги. Здесь Алексу стало даже дурно, и он юркнул на сиденье, чтобы не видеть этого кошмара и не задохнуться от смеха.
Чуть оправившись, минут через пять, он вылез. Картина была уже более спокойная. Двое лежали у обочины, другие двое, скорее всего уже в Мерседесе. Народу рядом не наблюдалось, люди отошли подальше, чтобы не попасть под горячую руку. Милицию наверняка уже вызвали, вот только проехать сюда ей будет не просто, так как машины перегородили два ряда, и затор за ними стал еще внушительнее. Мелкий что-то искал в своем багажнике, а когда нашел, огляделся по сторонам и уперся взглядом в Алекса. Секунду подумал и отвернулся, понимая, что перевес явно не на его стороне. Чиркнул зажигалкой, зажег маленький цилиндр и бросил его в Ленд Крузер. Потом сел в машину и уехал. В салоне Тойоты что-то вспыхнуло, жахнуло и принялось гореть.
— Пора и мне, — решил Алекс.
— Хорошо горит. Может надо помочь? — раздался женский голос за спиной.
Эпизод 2. Знакомство
Алекс резко повернулся и увидел абсолютно не реалистичную картину. На дороге стояла блондинка лет двадцати пяти в длинных ботфортах закрывающих колени. Выше были чулки и резинки, которых не прикрывала даже джинсовая юбка. Выше юбки опять ничего не было до начала топика, который прикрывал только грудь и открывал шею. Все это сверху упаковывалось даже не в шубу, а скорее в меховую накидку белового цвета. Конечно без головного убора, но в перчатках, без шарфика или косынке на шее, зато с маленькой, но изящной бриллиантовой диадемой. При этом она выглядела очень высокой, хотя если отнять длину шпилек около пятнадцати сантиметров, то получалось в самый раз. Чуть придя в себя, Алекс понял, что челюсть то его отвисла.
«Хорошо, хоть слюни не закапали», — мелькнуло у него. Девушка тактично смотрела мимо него, на уже сильно полыхавшую Тойоту.
— Может все-таки им надо помочь? — переспросила она.
— Нет необходимости. Эти двое лежат далеко, если даже рванет, их не заденет, а машину уже никто не спасет.
— Как красиво, — сказала она грудным голосом.
— У каждого свои критерии красоты, — пробубнил Алекс, посмотрев на уже коптящие колеса.
— Добрый день, — она повернулась к нему, — не могли бы вы меня подвезти?
— А вам куда? — не спешил он с ответом.
Тащиться по пробкам ему уж больно не хотелось, даже с таким ангельским пассажиром.
— Да мне тут не далеко, к метро «Проспект Вернадского».
— Нам по дороге. Неужели мы земляки? — уж больно все удачно складывалось, что не могло не вызывать настороженность. Ее энергетический фон, не превышал обычный фон человека. Значит она не могла быть экстрасенсом или ведьмой и тем более бойцом. «Ладно, попозже разберемся», — подумал Алекс и сказал:
— Прошу садитесь, — и распахнул правую дверцу. — Меня зовут Алекс.
— Меня Алена!
— Очень приятное русское имя.
— А вот у вас совсем не русское. Вас, наверное, все же по-другому зовут?
— Не знаю, но так повелось еще со школы. Я привык, — он сел в машину, и они плавно влились в поток тихо двигающихся машин, сзади уже слышался вой пожарных машин.
— А вам не холодно? — спросил он, покосившись на ее стройные ноги, которые она вальяжно вытянула вперед и слегка раздвинула.
Как бы он не умел концентрироваться, сосредотачиваться или наоборот отвлекаться от навязчивых вещей, но не смотреть на притягивающее обнаженное тело он не мог. Гипноз стройных ног, да еще в чулках, да еще в сапогах, плюс голый животик и выступающая грудь не оставляли ему никаких шансов, он не мог это не созерцать. И Алекс не просто рассматривал, а получал от этого какую-то детскую радость, переходящую в эстетическое удовольствие.
— Нет спасибо, я не мерзлячка.
— Хорошо, я теплее делать не буду.
— А что вы там у меня смотрите? — подколола она его.
— Да мне кажется у вас чулок «поехал», — отомстил он, потому, что она сразу усердно принялась искать у себя зацепку.
— Нет, вам действительно это показалось.
— Ну и, слава богу, а то вам было бы не приятно.
— Ничего страшного, у меня в сумке есть другая пара. Переодела бы и все.
— Запасливая вы, давай перейдем на «ты», а то как-то непривычно, — сказал он, а сам представил, что бы здесь было, если она действительно стала бы переодеваться.
«Интересно она один бы поменяла чулок или два? — спросил он себя и ответил, — Брежу».
— Давайте, то есть давай. А чем ты занимаешься? — отвлекла она его от тяжелых математических размышлений.
Ответить он не успел, зазвонил телефон. У Алекса была включена громкая связь, и он решил ответить, не выключая ее.
— Да! Слушаю.
— Гейзер? Здорово, это Вадик.
— Привет, Вадюха! Никак что-то случилось.
— Сегодня открылся симпозиум, поэтому я весь в мыле. Ты же помнишь, что у тебя завтра доклад?
— Конечно, а что поменялось?
— Ты же будешь читать, как всегда про энергетические системы?
— Как в программе стоит, так и буду делать. Все-таки раз в год собираемся, и сам понимаешь, мне есть, что нового сказать «соратникам», — спокойно проговорил Алекс.
— Да ладно, все знают, что ты их недолюбливаешь и удивляются, что ты решил выступать.
— Вадик, ежегодный симпозиум — это еще и своего рода экспериментальная лаборатория по изучению динамики оккультного способа восприятия трансформационных процессов в социуме.
— Чего?
— Ладно, не парься. Чего хотел? — решил не затягивать разговор Алекс.
— Понимаешь, Михалыч сказал, что приедут люди из Патриархии, поэтому программа меняется.
— А что они забыли на оккультном симпозиуме?
— Кто его знает, шеф не сказал. Только мы даже отменили выступления некоторых колдунов и магов, особо яро выступающих против церкви. Зато оставили зеленых, целителей и тебя.
— Ну, спасибо.
— Только Михалыч просил, что бы ты там про религию только положительное рассказал.
— Я и так всегда про нее уважительно говорю.
— Сам понимаешь, шеф сказал, я передал.
— Ладно, договорились.