— Малая, соскучилась? Мы тебе пожрать принесли! Теперь станешь такая сытая, хорошенькая! — Ванька избавился от кастрюли, отряхнулся, наверно было тяжело. — Викуша нас «насовсем» к тебе отправила, до самого лагеря, а этот перец, наш новый вожатый, пусть со своими подопечными едет! Ты не представляешь, какая истерика случилась у наших баб от его вида, много пропустила… — он достал «бутеры» с котлетами и сунул один мне, другой Ромке, и мы уселись на бревно, а дети пока пусть наносятся, нам еще ехать и ехать.
— У нас новый вожатый? И где он шлялся до отъезда? — спросила я так, без интереса, меня Ромка очень смущает, а жевать красиво не выходит.
— Так ты ж с ним и ехала! Он уже всем отчитался, какая ты крутая «затейница», и теперь все наши бабы тебя ненавидят! И новенькие тоже, так что не удивляйся, если что… Так мы че сюда приперлись, чтоб он к тебе не приставал, а то будут тут всякие с тобой ехать и про тебя рассказывать… Пусть переростков развлекает! Он что, не понял, что тебе шестнадцать?
Неужели Ванька злится? На что? Я что-то пропустила?
— Вань, спятил? Ты че несешь? Я даже не поняла, что он вожатый, и тут такая свалка была, думала — он спортсмен… — что-то я не привыкла к таким наездам.
— Вот видишь, он выпендривался! Да хрен бы с ним, с вожатухами нас познакомь.
Так вот, значит, зачем они приперлись, а то развели тут «огород».
— Вань, я тебе вследующий раз в лоб дам, будешь так наезжать! Совсем уже… Сначала детей покормим, потом всю дорогу хоть узнакомьтесь, а то я тут одна за целым отрядом дикарей бегать не буду!
Парни по-честному помогли накормить детей обедом, потом мы быстро собрали всех в автобус. С вожатухами они и без меня контакт наладили в процессе совместной деятельности. Автобусы тронулись, а я стала развлекать малышовую аудиторию. Играли «в море волнуется» в шатающемся пьяно пространстве, а дети хохотом «срывали крышу». Ромки-Ваньки тоже участвовали, не могли усидеть от такого веселья в стороне, но потом я про них почти забыла, когда другие игры начались. Дети подустали и успокоились, и я тоже пересела назад, где Ванька и Ромка лихо веселили студенток. На меня они внимания не обращали, и я уставилась в отражающее только нутро автобуса окно, в которое смотреть было странно — ни одного огонька и море черной бездны, да шуршание еловых лап о корпус. Пришлось закрыть глаза, спрятаться от себя и от Ромки, но через какой-то буфер-передатчик я слышала, ощущала некую гравитацию: чуть протянуть расправленную руку в его сторону, и ладонь начинает тикать, греться и ощупывать иную эфирную плоскость.
— Малая, ты чего прикрываешься? — Ваньке всегда есть дело, он развернулся ко мне с предыдущего ряда.
— Свет мешает… Отстань, — я отдернула руку и снова от них отвернулась в черноту.
— Сашка, ты чего там торчишь? Ты нам так помогла! — Настя-вожатуха встрепенулась ко мне, показала жестом, как они «упарились» на стоянке. — Пошли к нам, я минералку достану, и у нас там мешок конфет, — она схватила меня за руку и лихо переволокла на другой ряд.
— Конфеты? Мешок? — я не могла отказаться.
Теперь этот Валевский сидел передо мной, от него рябило в глазах как от световой, нервно трясущейся указки, но девчонки веселые, легкие, от того и дышалось легко, и я немного прижилась рядом с ним.
— Вы близнецы? — спросила Катя, — вы так похожи!
Это она про нас с Ванькой.
— Ага, — отреагировала я. — По половому признаку — близнецы, а «по крови» — нет, — и так мне придется весь сезон объясняться, чего и как, и почему Ванька меня таскает и тискает как собственный рюкзак.
— Это как? — Настя удивилась, Ванька ей явно нравился.
— Это значит, что он мне не парень, — и она успокоились этим ответом.
— Ну что, Малая, снова просидишь весь сезон с братом и без парня? — взбрыкнул Валевский. — Опять будешь по ночам декорации ваять? И вспомнить кроме них нечего будет!
Ну, все, земные пласты сдвинулись, Валевский в меня говорит! И я от удивления не очень-то поняла, чего он там комментирует?
— А ты к ней не лезь, у нее, может, высокие стандарты, и такие как ты ей без интереса! — это Ванька отреагировал.
Они сами с собой разговаривают?
— И почему Рома Сашке без интереса? Вы уж посвятите в вашу «кухню», а то мы совсем свежие, нам непонятно, — это Настя задирается, ей про меня неинтересно.