– А во-вторых? – напомнила внимательная к деталям Диана.
– А во-вторых, поручение Рахель никуда ведь не делось. Катерина Дубравина по-прежнему неизвестно где, а зацепок у нас так и не прибавилось. Как скоро Внутренняя Церковь снова призовет нас к ответу?
– Но ведь премия! – простонал Илай.
– Ее еще заслужить надо!
Лес потянулся до хруста и зверски зевнул.
– Вот что я вам скажу, – начал он, – правы тут все, но в посольстве еще не факт, что ответят, только время потеряем. Все равно надо искать уж в другом месте. Или другим методом, – таинственно ухмыльнулся Боец. – А три дня? Да это тьфу, хоть попробовать мы можем. Посмотрим, что там да как, а там и решим, как силы разделить. Рахель все равно нас не убьет.
– Я бы не была так уверена, – процедила Норма.
Беззаботность братьев ее раздражала. А еще раздражало то, что она одна прикладывала такие усилия, высчитывая последние медяки так, чтобы хватало на самую простую еду, а они только кривились да искали решение попроще. И что они сделают с премией, если, конечно, ее получат? Прокутят! А время меж тем идет…
До хранилища «железной вдовушки» Павлины Павловны от Малой Присутственной было рукой подать, так что пошли пешком.
– Ты что-то там говорил про новые методы? – не упустила Диана.
– Ага, – расплылся в улыбке Лес. – Я там с Егоркой поболтал, дал ему кой-какие ориентиры… Пусть послушает по темным углам, может, узнает чего…
Илай встал как вкопанный.
– Ты что это, тайны разглашать вздумал? – глухо переспросил он. Лицо Янтаря потемнело. – Детали расследования Внутренней Церкви? Смерти нашей хочешь или чего похуже?
Лес оглушительно фыркнул:
– Ой, брось. Что у меня, головы нет? Никаких деталей, даже без вопросов. Просто послушать, не сболтнет ли кто об иностранке из Алласа, некой Адель.
– А, ну тогда ладно, – легко согласился Илай.
Норма спрятала лицо в ладонях и прошептала:
– Два болвана.
С Малой Присутственной они вышли на Локотки – широкую торговую улицу, больше напоминавшую площадь. Бело-серый день взорвался красками, будто огненная шутиха: площадь украсили сотни, нет, даже тысячи разноцветных флажков, в центре городили помост для лицедеев, а каждый четвертый лоточник предлагал купить разукрашенные маски из глины и мешковины – и те и другие на диво безобразные, но глиняные продавались по двадцать медяков, а тряпичные – по семь.
– Что это такое творится?! – Глаза у Илая округлились, а слов поумнее он не находил.
Норма тяжко вздохнула:
– Бертрамов день, не знаешь, что ли? В честь Бертрама Первого празднество, его каждое зимнее солнцестояние справляют, – начала объяснять она. – Во всех летописях написано, что именно в такой день Бертрам пришел из Скаловии с армией покоренных кобольдов и чародейским посохом и занял престол Паустаклавы.
– Кобольды же безмозглые совсем, – почесал в затылке Лес. – Вон, по развалинам и выгребным ямам шастают, хрюкают только и объедки жрут. Какая армия?
– Не знаю, меня там не было, – буркнула Норма. – Но в летописях значится именно так: армия кобольдов и чародейский посох или клюка. От Бертрама Первого и ведут свой род князья Клюковы.
Со всех сторон доносились обрывки пересудов о короле Бертраме. Плохим он был государем или хорошим? Был ли он избранником серафимов или демонопоклонником, создал ли империю или не создавал? Больше всего спорили о его происхождении:
– Да наш он был, беляв, из Белоборского княжества родом!
– Нет же, как есть шлеменец.
– А по мне, так цернак он поганый.
– А что ж ты тогда в его день гуляешь?
– Дак просто погулять хочу!
Диана склонилась над лотком с печеными яблоками и покрепче вдохнула аромат, чтобы хоть так их попробовать; Лес последовал ее примеру, едва не столкнувшись с младшей лбами. Илай все неприязненно смотрел на маски:
– Значит, король-мистерик и его нечисть. И как Церковь только позволяет праздновать такое?
– Да может, это просто старая легенда, – пожала плечами Норма. Вот зачем только стала умничать? Брат завелся, будто часы, будет теперь тикать без умолку. – Как и россказни о жар-птицах или драконах. Мало ли какие сказки любят пересказывать миряне?
Локотки разворачивались пестрым платком, на котором один узор перетекает в другой. Вскоре с них удалось свернуть, отделавшись только дюжиной тычков со всех сторон.
– Я вот помню, когда еще с мамкой жил, мы праздновали Бертрамов день. Весело было!
– А чего ж ты от нее тогда сбегал? – ровно уточнила Диана.